Зойкина квартира. Михаил Булгаков

Верьте совести, Зоя Денисовна, Манюшку – невозможно, весь дом знает, что прислуга.

      Зоя. Ну, хорошо, верю. На одного человека самоуплотнюсь.

      Портупея. А остальные-то комнаты как же?

      Зоя (вынув бумагу). Нате.

      Портупея (читает). «Сим разрешается гражданке Пельц открыть показательную пошивочную мастерскую и школу…» Ого-го! «…для шитья прозодежды для жен рабочих и служащих… дополнительная площадь…» Елки-палки! Это Гусь выправил документик?

      Зоя. Ах, не все ли равно? Ну, вот что, уважаемый товарищ, копию этой штуки вашим бандитам, и – кончено, меня нет!

      Портупея. Ну уж конечно, с такой бумажкой это проще ситуация!

      Зоя. Кстати, дали мне сегодня у Мюра пятичервонную бумажку, а она фальшивая. Посмотрите, вы ведь спец по червонцам.

      Портупея. Ах, язык! (Смотрит.) Хорошая бумажка.

      Зоя. А я говорю, фальшивая. Возьмите эту гадость и выбросьте.

      Портупея. Ладно, выбросим.

      Зоя. Ну, дорогой мой, марш, мне надо одеваться.

      Портупея (пошел). Только вы уж сегодня решите, кем самоуплотнитесь, я зайду попозже.

      Зоя. Ладно.

      Где-то заиграл рояль и голос запел: «Не пой, красавица, при мне ты песен Грузии печальной…»

      Портупея (остановившись у двери, глухо и тоскливо). Это что ж выходит, Гусь червонцы выдает, а номера записывает?

      Зоя. А вы думали?..

      Портупея выходит печальный через гостиную в переднюю, и в то же время появляется Абольянинов. Вид его ужасен.

      Абольянинов. Зойка, можно? (Бросает шляпу и трость.)

      Зоя. Павлик! Конечно, можно. Что, Павлик, опять?

      Абольянинов. Я не могу бороться с собой… К китайцу пошлите, к китайцу… я умоляю…

      Зоя. Ну, хорошо, хорошо… (Кричит.) Манюшка!

      Манюшка появилась.

      Павел Федорович нездоров, лети сейчас же к китайцу!

      Тьма. Квартира Зои исчезает. Возникает мерзкая подвальная комната, освещенная керосиновой лампочкой. Белье на веревках. Гандзалин над горящей спиртовкой. Перед ним – Херувим.

      Гандзалин. Ты зулик китайский, бандит! Цусуцю украл, кокаин украл, где пропадал? Как верить тебе, кто?

      Херувим. Мала-мала молци! Сама бандита есть!

      Гандзалин. Уходи сейцас из працесной, ты вор!

      Херувим. Сто? Гониси бедний китайси? Сто? Мине украли цесуцу на Светном бульвале, кокаин отбил банди, мала-мала меня убивал, смотли! (Показывает шрам.) Я тибе лаботал, а ты гониси! Сто кусать будет бедний китайси в Москве? Палахой товалищ! Убить тибе нада.

      Гандзалин. Замалси! Ты если убивать будись, тибе коммунистая полисия забелет! Ты узнаись!

      Пауза.

      Херувим. Сто? Помосники гонись? Я тибе на волотах повесусь!

      Пауза.

      Гандзалин. Ты красть, воровать будесь?

      Херувим. Нет, нет!

      Гандзалин. Кази, ий-Богу.

      Херувим. Ий-Богу.

      Гандзалин. Кази ий-Богу исё.

      Херувим. Ий-Богу, Богу Госсопади!

      Гандзалин.