Моя нечаянная радость. Татьяна Алюшина

и завалиться спать часиков на пять-шесть. А потом проснуться и чудесным образом оказаться дома в своей кровати…

      – Девушка! – потряс кто-то ее за плечо. – Девушка!

      – А? – спросила Майка, открыв глаза и выскакивая из дремы.

      Оказывается, она задремала за воспоминаниями, а обращалась к ней та самая попутчица, с виноватым выражением лица глядя на Майку.

      – Простите, что разбудила, – извинилась покаянно женщина, – но мне надо в туалет, что-то меня укачало, не посмотрите за моими вещами?

      – А? – снова переспросила Майя и, окончательно проснувшись, заторопилась уверить. – Да-да, идите, конечно, я посмотрю, не волнуйтесь.

      Женщина благодарно улыбнулась через лик страдания, прочно закрепившийся на ее лице. Майя посмотрела, как попутчица аккуратно переступает через ноги и вещи других пассажиров, расположившихся на палубе, и снова почувствовала укол совести и тягучую вину за свое несоответствие страданиям этих людей.

      – Вы зря так переживаете, – произнес кто-то совсем близко.

      Мая повернула голову на голос и увидела мужчину, сидевшего рядом на старом брезентовом рюкзаке. Она его раньше как-то и не заметила, ну, вернее, заметила, но мимолетно, когда нашла место, где можно присесть, а он как раз расположился за соседкой, что отошла сейчас.

      – Что? – на всякий случай переспросила она.

      – Я говорю, вы зря так переживаете, девушка, – повторил мужчина и улыбнулся ей приветливо.

      Ему, наверное, было лет за пятьдесят, ближе к шестидесяти, и его старый потрепанный рюкзак с выгоревшим от времени и солнца брезентом совершенно не соответствовал общему облику вполне благополучного горожанина, фирменной одежде и довольно дорогим часам на руке.

      – А почему вы решили, что я переживаю? – улыбнулась ему в ответ Мая.

      – Потому что у вас на лице отражаются все ваши чувства, абсолютно четко, милая барышня, – пояснил он и усмехнулся. – Я даже могу попробовать угадать, о чем вы думаете и почему ругаете себя.

      – О чем? – поинтересовалась она.

      – Вы думаете, что все эти люди, которые едут к Старцу Никону, страдают тяжелыми болезнями или имеют страшные беды и несчастья в жизни и с родными, а вы тут лишняя, потому что здоровая и благополучная, и ваша проблема – это такой пустяк, такая ерунда по сравнению с тем, что приходится переживать этим людям, что даже стыдно и неправильно ехать в святые места и надеяться на помощь святого человека. И вы вините себя за это. – И еще раз улыбнувшись, спросил: – Я прав?

      – Да, – честно призналась Майя.

      Он ей понравился. Приятный, располагающий к себе человек с очень добрыми мудрыми глазами и открытой улыбкой.

      – Так вот, милая девушка, – уверенно сказал он, – все это неправильно, что вы думаете. Я слышал ваш разговор с соседкой и уверен, она не первый человек, который принимается рассказывать вам о своих горестях и проблемах.

      – Да, – вздохнула скорбно и покивала Майка. – Не первый.

      – А