Мелодия любви. О чудиках, проснувшейся нежности и кухонном детекторе лжи. Алексей Анисимов

породы пти-брабансон, которое прямо с порога бросилось Василию в объятия, тут же всего его облизало и, изо всех сил виляя хвостиком, стало намекать, что с ним будет очень весело. Василий растерялся от такой ласки и не знал, как на нее отвечать.

      – Видишь, пап, какая она классная.

      Дочка выгружала из сумки собачьи вещи – пакет с сухим кормом, одежду, пеленки и даже миски.

      – Значит так, кормить будешь ее два раза, утром и вечером, – начала давать наставления. – Гулять утром и перед сном. Днем тоже можно. А если что – пеленка в коридоре пусть будет расстелена, на всякий случай. Она на нее по своим делам сходит. Вдруг проспишь.

      – Вот еще. Я в пять уже на ногах.

      – Значит, вы с ней поладите. – Дочка поцеловала папу и направилась к порогу.

      – Погоди, – опомнился отец. – А по Даше собачка скучать не будет? Это же внучкина собака. Ты говорила, что они с ней не разлей вода.

      – Ой, пап, – дочка, как всегда, очень торопилась, – все будет нормально.

      Она ушла, и у Василия началась совсем другая жизнь, полная странных непривычных забот.

      В первый же день собачка неловко спрыгнула с высокого дивана и долго скулила. Василий сгреб ее в охапку и потащил в ветклинику. Там ему сказали, что с собачкой все хорошо, и надавали кучу полезных советов.

      Заметив, что Булька неохотно ест сухой корм, Василий стал готовить для собачки «нормальную» еду. Затем нашел площадку, где можно заниматься дрессировкой. Но самое приятное оказалось гулять с собакой в парке. На такую чудную пару все тут же обращали внимание, заводили знакомство, и домой оба – Булька и Василий – возвращались веселыми и жизнерадостными.

      Когда новый компаньон уставал, Василий брал его на руки, прижимал к груди, и частый стук маленького сердечка будил в его огрубевшем сердце забытое чувство нежности. В общем, с Булькой ему было очень хорошо. Он чувствовал сумасшедшую любовь к этому маленькому комочку, и это давало стимул к жизни.

      Но все когда-нибудь заканчивается. Вот и счастье его в одночасье закончилось – в тот самый миг, когда дочка, зять и Дашенька, отдохнувшие, приехали к нему. Булька бросилась в объятья внучки, и через полчаса его дом опять опустел. Правда, в тот миг, когда гости уходили, собачка вдруг стала отчаянно вырываться из объятий внучки, но усилия ее оказались тщетными.

      В тот вечер Василий плакал. Так он плакал, только когда хоронил жену. Усилием воли кое-как взял себя в руки, напился успокоительных капель и стал укладываться спать.

      Вдруг раздался телефонный звонок.

      – Пап, у тебя все в порядке? Ничего не болит?

      – У меня все хорошо, – голос Василия был непривычно глух.

      – Я чего звоню-то. Булька как будто с ума сошла. Стоит у двери и плачет. Вот и подумала, вдруг что с тобой.

      – Не рви мне сердце, – простонал Василий, отключил телефон и опять заплакал.

      Заснул с трудом. А в пять утра автоматически проснулся и не захотел вставать с постели. Пожалел, что наступило утро. Что вчера не умер.

      Кто-то открывал ключом его входную дверь. Наверное, дочка – только у нее от квартиры Василия был свой ключ. Ему стало неприятно,