Жертва особого назначения. Александр Афанасьев

не получится – завалится любое дело. В Израиле таких полно, и местные их уже прохавали, с израильскими бизнесменами русского происхождения местные чаще всего принципиально не имеют дел. То же самое и в других местах, где русских много. Они виноваты во многом из того плохого, что с нами происходит. Из-за них с нами не имеют дела, в нашу страну не вкладывают деньги, нам не открывают нормально банковские счета, нас не пускают на некоторые курорты. Наше правительство принимает немало действительно нормальных законов, нормальных по самым строгим меркам, но ничего не работает именно потому, что происходит такой вот беспредел. И Борян – типичный представитель постсоветских пацанов эпохи раннего капитализма, готовых отхватить столько, сколько сможет, стоит только зазеваться. Он мразь в самом прямом понимании этого слова. И потому, Борян, я не испытываю ни грамма раскаяния, когда заряжаю тебе самую большую залепуху, какую ты когда-либо видел. Я знаю, что, скорее всего, в живых в этой терке ты не останешься. Может быть, я сам тебя грохну, если представится такая возможность. И не пойду в церковь отмаливать грехи. Убивать таких – чище воздух будет.

      Но пока я широко улыбаюсь.

      – По рукам. Три из десяти – и нал пятьдесят на пятьдесят.

      Протягиваю руку. Борян жмет ее. Теперь мы партнеры – в важном деле выбивания денег из Бориных работодателей. И он ляжет костьми, доказывая, что база данных ценная, даже если внутри – полное фуфло. Потому что ему нужен свой кусок в этом деле – три лимона, из них пол-лимона наличкой. Вот так и вербуются сейчас люди.

      – Когда?

      – Я передам сейчас же.

      – Я спросил – когда?

      – Пара дней. Надо прокачать ситуевину, так просто такие деньги никто не отмаслает. Слишком велика сумма.

      – Так поделить там с кем. Неужели нельзя?

      – Не. Так не делается. Подкатиться, конечно, можно попробовать.

      – Так попробуй. Возьми в долю.

      – В твою. Или в мою? – моментально реагирует Борян.

      Вот что за свинство в людях?! Хотя и я вряд ли лучше.

      – Вот что ты за свинья, а? Раньше ведь вроде не был таким.

      Борян улыбается, и улыбается нехорошо.

      – Я свинья? Если я свинья, допустим, то кто тогда ты? Я ведь про тебя знаю много чего, дружище. Ты хоть помнишь, сколько людей ты убил? Я – да, кидал, было дело. А ты убивал. Разные вещи, не находишь?

      Я смотрю в сторону, чтобы не выдать себя.

      – Проехали…

      – Так что?

      – Если что – отзвони. Думаю, пятьдесят на пятьдесят, фифти-фифти. Если верняк, посмотрим, в общем…

      – О’кей. Тебе есть где спрятаться?

      – Найду. У меня телефон будет включен каждый день в двенадцать и двадцать четыре, тот, с которого я тебе звонил. Имей это в виду.

      – Хорошо. Удачи…

      Я толкаю дверь.

      – Ва-алейкум. И тебе…

* * *

      Оперативники ЦРУ оставили свои мотоциклы на въезде в университетскую зону, охраняемую спецподразделением