Рыбкина на мою голову. Алекс Коваль

уже уткнувшись в иллюминатор, ожидая приближения земли.

      Всего два часа в небе. Я даже не успела перевести дух и смириться с мыслью, что наконец-таки решила кардинально изменить свою жизнь. Я только что сделала гигантский шаг. Нет, шажище! От которого с касанием шасси твердой поверхности земли, возникает чувство трепета перед чем-то новым, начинает биться в груди, как птица в клетке. Маленький пернатый мечтатель, который чувствует, как вот-вот выпорхнет на волю.

      Ух! Сердце начинает отбивать какой-то, до этого момента незнакомый ритм.

      Посадка, терминал, все проходит быстро и гладко. Отшлифовано до идеала каждое движение стюардов, сотрудников аэропорта и всех причастных к этому непростому делу. Шум, гам – в общем, все, как всегда и везде. Но моя рука так и тянется к любимой зеркалке, на которую я тут же делаю пару снимков.

      Щелчок – кадр с семейной парой.

      Еще щелчок – снимок влюбленной парочки.

      Лица. Они не повторяются, они индивидуальны. Камера – это способ запечатлеть миг, долю секунды. Ведь лицо каждого из нас, да и само тело выдает мимикой, жестами, ужимками почти все, о чем бы ни подумал человек. Это красиво. Это впечатляет.

      Я забираю свой чемоданчик, когда до меня доходит очередь, и направляюсь к выходу из терминала.

      – Привет Москва! – улыбаюсь, выходя на парковку и вдыхая полной грудью свежий воздух… ну, как свежий? Такой, основательно несвежий.

      От мыслей отвлекает завибрировавший телефон в кармане джинсов, и даже смотреть на экран не надо, чтобы понять, кто там.

      Папа.

      Ну, куда же без папы?

      – Да, папуль, – отвечаю, отходя от выхода чуть в сторону, чтобы не мешать выходящим пассажирам.

      – Села?

      – Ага, уже встала, – усмехаюсь. У отца все время выверено до секунды. Иногда мне кажется, что у него в голове встроены часы и секундомер. Вот серьезно!

      – Как прошел полет?

      – Все спокойно. Сейчас разберусь, какой автобус направляется в город, и собственно поеду. Квартирка совсем недалеко расположена от…

      – МКАДа? – усмехается отец. – Отменяй свою бронь, малышка. Я нашел тебе и ГИДа, и помощника, и даже крышу над головой, и все в одном лице! – говорит он, довольный собой, а я совершенно не понимаю, о чем идет речь.

      Медленно, но верно птичкины крылышки опускаются.

      – Что? Пап. Нет, так не пойдет! – начинаю возмущаться, топнув ножкой.

      Мой план выстроен детально, по каждому шажочку, и я не буду терпеть, когда так вероломно все портят, вторгаясь в мое предположительно светлое, вольное будущее!

      – Что пап, что пап, Влада? Ты вообще-то не в нашем Сочи, а в Москве! Город большой и опасный.

      – Ну-ну.

      – Понунукай мне еще.

      – Но мы так не договаривались!

      –Ты попросила перевода в столичный вуз? Я одобрил. Попросила самостоятельности, я отпустил. Мой человек просто будет за тобой слегка приглядывать.

      – Да не надо за мной приглядывать, я взрослая и самостоятельная девочка! – пыхчу в трубку.

      – Ты ребенок.

      – Мне девятнадцать, а не девять!

      – Все, слышать ничего не хочу! Отставить споры.

      – Но, па…

      – Стой на месте, тебя найдут, – отвечает он резко, не давая вставить и слова.

      – Да кто меня найдет?! – во мне начинало все закипать.

      – Друг мой. Старый армейский товарищ. Ты, наверное, не помнишь его. Он был как-то у нас пару раз в гостях, ты еще пешком под стол ходила. Человек надежный и серьезный. С ним ты будешь под присмотром, и я тогда точно буду за тебя спокоен. Все.

      –Да, папа, блин! – но на том конце провода уже звучат короткие гудки…

      Паша

      – Павел Валерьевич, – слышу в трубке обеспокоенный голос секретаря, – а вы скоро?

      Фантастически беспардонный вопрос.

      Был бы.

      Если бы дело не пахло жареным.

      Бросаю взгляд на наручные часы, сильнее вжимая педаль газа в пол.

      Черт бы тебя побрал!

      Этот простой в пробке на выезде из города вышел мне боком, и я всерьез рискую опоздать на работу к собранию акционеров.

      Дерьмово.

      Ведь как чувствовал вчера, что надо было закругляться в отеле с Ариной раньше, а не выползать оттуда под утро. А в идеале вообще ехать ко мне домой. Но нет же! Нам же надо экстрима, романтики и смены “декораций”. Какая вообще на хрен разница, где сексом заниматься? Почему женщины так любят все усложнять?

      – Павел В…

      – Еду я, еду! – бросаю в трубку, перестраиваясь и топя по трассе, как гонщик “Формулы 1”. Чувствую, прилетит мне за это “доброе утро” добрая стопка штрафов. Аж галстук начал давить.

      – Куда едете?

      – Яна, у тебя какие-то вопросы есть? Что-то срочное? Кто-то умер? Если нет, то я кладу трубку. Скоро буду.

      – Просто