Белила для ведьмы. Племянник бога. Ирина Мутовчийская

ла, открылась, но в кабинет никто не зашел. Я ждала, но оказывается кое-кто тоже ждал.

      – Это вы проводите сеансы семейной психотерапии? – послышался голос.

      Мне стало страшно, но я постаралась взять себя в руки.

      – Да, это я провожу сеансы! А вы кто? Почему я вас не вижу?

      – Не пугайтесь! – голос послышался совсем рядом со мной, – я – колдун. Дело в том, что моя жена, кстати, тоже колдунья, заколдовала меня. Жена сказала, если я не пройду у вас лечение, то она уйдет от меня! У нас понимаете, семейный кризис! И жена пообещала еще кое-что, если я не пойду к вам, то она меня не расколдует! Так и останусь я без тела! А я не знаю, каким методом она меня заколдовала! И… И вот я здесь! Вы будете со мной работать?

      – Что же, – я вздохнула, -в моем кабинете бывали всякие посетители, но клиентов без тела еще не было! Ладно, давайте начнем!

      © Ирина Мутовчийская, 2024

      ISBN 978-5-0062-6300-0

      Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

      Часть первая. Хозяин метлы

      Племянник бога

      Раскрошился зуб, вот беда,

      Но ты помнишь, племянник я бога,

      А у нас, у богов, никогда, не бывает веселой дорога.

      Завтра надо явиться к врачу,

      Ненавижу визиты я эти,

      Но, я много чего не хочу,

      Вот, опять под окном плачут дети!

      Что ж, пора выходить мне во двор,

      За меня мир никто не исправит,

      Эти войны, искусственный мор…

      Знаю я, кто сейчас горем правит!

      Этот спор… Звон в ушах до сих пор!

      Дядя мой с Люцифером поспорил,

      Этот спор… Нет, мне надо во двор,

      Беды я никогда не игнорил!

      Надо мне успокоить детей,

      И отправить отсюда подальше,

      Там покой, нет безумных страстей,

      Нет оскала войны, мора, фальши.

      Уж потом… Нет, боюсь я к врачу!

      И не важно, что родич я бога,

      Не пойду я к врачу, не хочу!

      Боль пройдет, потерплю лишь немного!

      Хрустальная слеза

      Она была рыбачкой, ловила на реке,

      Хрустальная слеза застыла на щеке.

      Земля вскипела лавой, река волной пошла,

      Спит мертвым сном рыбачка, сон бережёт скала.

      Хрустальная слеза застыла пустотой,

      Пять тысяч лет назад, судьба была такой.

      Рыбачка и слеза, там, в мерзлоте остались,

      Сосулек целый лес почти до дна болтались.

      А в ледяном лесу, она как будто спит,

      Рот криком округлен, помочь в беде велит.

      Здесь пришлый человек! Наверно быть беде!

      Хрустальная слеза зовет его к себе.

      Ошибка! Эй, мужик! Не надо! Стой! Беда!

      Ты шел на этот зов? Она звала сюда?

      Хрустальная слеза, прекрасная слеза,

      Пришел на этот зов! Жаль, позвала сюда.

      Фонарь внезапно сдох. И телефон на ноль!

      Хрустальная слеза, дотронуться позволь?!

      Рыбачка мирно спит, но не волнует взор,

      Ведь этот человек, ох, за другим пришёл.

      Слеза блестит, зовет! Слезе не нужен свет,

      На женской, на щеке, она пять тысяч лет,

      Слеза волной пошла, лишь палец опустил.

      Сползла со щек слеза, теперь другой ей мил.

      Сначала он кричал, но позже замолчал,

      Лишь легкий ветерок над головой промчал.

      Сосулек лес блестит,

      Фонарь спокойно спит.

      Разряжен телефон.

      Не нужен больше он.

      Любовница ветра

      А по ночам она срывается, бежит, покуда хватит сил.

      А ветер… Нет, не издевается,

      Над той, которую любил!

      Он бережет ее, и медленно,

      Летит за ней за шагом шаг,

      Пусть для других сегодня ветрено,

      Он пахнет, будто целый сад.

      Но нет, не чувствует, не кается,

      Она бежит, опять бежит.

      А боль никак не просыпается,

      Ведь ветер боль вновь сторожит.

      Она устала, дышит с посвистом,

      Согнулась от опасной лжи,

      А в мутном небе, тонкой росписью,

      Он написал ей: «Знай, я жив!»

      Однажды ночью засмотрелася,

      И он воспрянул: «Поняла!»

      Еще надежда в ветре грелася,

      Что вдруг ослепли зеркала!

      Но,