Покорить Генерального. Айрин Лакс

смотрит осоловело.

      – Не застегиваются. Декоративные.

      – Быть такого не может!

      Громов еще и наклоняется близко-близко. Я отталкиваюсь носком туфли, откатившись на кресле назад, под дуновение прекрасного и прохладного воздуха кондиционера.

      Вот только его потоками в сторону Громова сносит запах моего парфюма, «Бал в Африке» от Байредо. Ох, не знаю, что Громов думает об этом парфюме точно, но зато я знаю, как он не выносит, когда люди сильно душатся, а я… от души… напрыскалась!

      Сейчас начальник смотрит на меня, и в его взгляде с секундным промежутком грохочут молнии-приговоры: Отмыть. Переодеть. Сжечь!

      Наказать, словом!

      – Может быть, вы дадите мне поработать? – уточняю.

      – Дам, а ты – мне? – отрывисто спрашивает Громов.

      Почему-то я покрываюсь жаром. Окатывает от лица до самых пяток.

      Вопрос звучит так, будто «Ты мне дашь?», и атмосфера тягуче сгущается.

      – Отправляйтесь к себе, Климентий Александрович.

      Вдох. Выдох. В глотке Громова клокочет сиплый рык.

      – Ты же знаешь, как я терпеть не могу…

      – Климентий. Хорошее имя. Необычное. Хотели бы, давно сменили, Климентий Александрович.

      – Не называй меня так.

      – Да, слишком официально, если учесть, что я иногда покупаю вам даже трусы. На вас сейчас строгая классика или что-то шуточное? Вы хотя бы раз открывали пакет с шуточным подарком на 23-е февраля? Впрочем, не важно. Вы – мой начальник, и, если вы решили, что я продолжу на вас работать, пора внести правки. Климентий Саныч, годится? Клим Саныч? Может быть, просто Саныч? Выбирайте!

      Громов отворачивается к моему столу и выбирает карандаш из стаканчика, делает шаг ко мне.

      Поневоле я вздрагиваю. Не заколоть ли он меня хочет своим карандашом?

      – Еще раз спрашиваю… – карандаш между пальцев трескается. – Дашь ты мне поработать спокойно или будешь раздражать своим вызывающим внешним видом, запахом и всем!

      – Я буду одеваться, как подобает девушке моего возраста. Это очень официально.

      Глаза Громова чуть ли не вываливаются из орбит, опустившись на край юбки, держащейся высоко на бедрах.

      – Как же тогда выглядит… неофициально?

      – Вы можете заглянуть ко мне на бокал вина вечером, я вам покажу, – отвечаю, даже не задумываясь о подоплеке собственных слов.

      – Я загляну, – обещает Громов. – Но прежде вот это…

      Швырнув обломок в сторону, начальник делает длинный шаг в мою сторону и наклоняется, ведя остро заточенным грифелем по моей шее.

      Мурашки входят в пик обострения, жар лавиной скатывается следом за дорожкой, прокладываемой острием, и концентрируется в точке, где грифель продавливает нежную кожу.

      В аккурат между моих сисек.

      Пальцы Громова движутся по спирали, выводя идеальные линии.

      – Вот это… надо прикрыть! – снова надавливает.

      Черт!

      Я вздрагиваю.

      Громов приседает на корточки возле моего кресла и цепляет пальцами край юбки, забравшись под нее.

      – Вот это… натянуть.

      Что