Замошье. Святослав Логинов

клюкву сапоги итальянские дают.

      – Ноги за сапогами не ходят, – сказала Настя. – Молода была, так зараз по полмешка приносила.

      – Пять рублей ведь Сане отдал, – посетовал Володя. – Ему всё равно, на тракторе сколько везти.

      – Яблок возьми, – сказала Настя.

      – К бесу яблоки, – вдруг оживился Володя, – ты, баб Настя, лучше скажи: лук родился?

      – Родился. Возьми, сколько там надо…

      За молоком и яйцами для драчёны пришлось бежать к Нюрке. Сама Настя не справлялась уже с коровой, а в этом году и кур не завела. Только поросёнка за пятьдесят рублей купила весной. Яичками, молоком и сметаной на скоромные дни приходилось одалживаться.

      Леночка уныло ковырялась в сковородке. Уплывшие сапожки не давали ей покоя. Володька быстро, почти не жуя, глотал куски драчёны.

      – Эх, – сказал он вдруг, – такая знатная закусь и всухую пропадает!

      Настя промолчала.

      – Ну ладно, не жидись, – настаивал Володька. – Я же знаю, у тебя есть.

      – Ты, что ли, привёз? – хмуро спросила Настя.

      Водка у неё действительно была. Целая, ещё непочатая поллитра. Но стравить её Володьке Настя никак не могла. Пора уже навоз под будущую картошку в огород вывозить, это значит, идти к Ваньке-пастуху или к одноглазому Лёхе в Андреево. А теперь, после постановления, мужики за деньги стараться не будут. Ныне в деревне без водки никуда. Не Володька же будет таскать навоз. И Настя осталась сидеть, не пошла за припрятанной бутылкой.

      Володя понял, что угощения не будет.

      – Жадная у тебя бабка, Ленок, – сказал он, вылез из-за стола и исчез в сенях.

      Под окном затарахтел Санькин трактор.

      – Вы уже? – спросила Настя. – И не заночуете?

      – Я останусь до завтра, – успокоила Леночка. – А Володя поедет. Ему с утра на халтуру надо.

      Настя убралась с посудой, вышла в сени. Все двери: на улицу, в хлев, кладовку – были распахнуты. Леночка, стоя посреди кладовки, сосредоточенно запихивала в мешок заплетённые в косы вязки чеснока. Два мешка с луком уже стояли рядом с клюквой. Красный от натуги Володька, обхватив двумя руками кадушку с грибами, волок её к саням.

      – Кадушку-то куда? – тихо ахнула Настя.

      – Не бойсь, никуда твоя кадушка не денется, – отдуваясь, сказал Володя. – Сказал, что привезу обратно, значит, так и будет.

      Настя больше не вмешивалась и не помогала. Она только стояла и смотрела.

      Встала на сани кадушка, рядом поместились три ведра пареной брусники и перевязанный старой юбкой короб с набранными Леночкой яблоками.

      – Ой, тяжело как! – сказала Леночка. – Ведь в поезд не сядешь.

      – Ничего, мужики на станции пособят, – успокоил Володя.

      Он уселся на соломе рядом с вещами, обняв их, сколько мог, чтобы не попадали от толчков, и кивнул ожидающему в тракторе Сане. Трактор дёрнул, санки, оставляя в земле две глубокие борозды, потащились следом.

      – Как он там справится, бедный? – сказала Леночка.

      – Грибы сушёные забыли, – словно отвечая