Александр Пушкин на rendez-vous. Любовная лирика с комментариями и отступлениями. Александр Пушкин

это совсем новые для Пушкина стихи. Такие выражения, как «страшное безумие любви», «сохнул в бешенстве бесплодного желанья», должно быть, свидетельствуют о незнакомых прежде состояниях. В стихотворении утверждается романтическая концепция «любви-страсти», пришедшей на смену элегической концепции «любви-мечтательства»[30]. Таким образом, текст говорит о смене литературных ориентиров и о новом жизненном опыте. Трудно сказать с уверенностью, что здесь явилось определяющим.

      Прелестнице

      К чему нескромным сим убором,

      Умильным голосом и взором

      Младое сердце распалять

      И тихим, сладостным укором

      К победе легкой вызвать?

      К чему обманчивая нежность,

      Стыдливости притворный вид,

      Движений томная небрежность

      И трепет уст и жар ланит?

      Напрасны хитрые старанья:

      В порочном сердце жизни нет…

      Невольный хлад негодованья

      Тебе мой роковой ответ.

      Твоею прелестью надменной

      Кто не владел во тьме ночной?

      Скажи: у двери оцененной

      Твоей обители презренной

      Кто смелой не стучал рукой?

      Нет, нет, другому свой завялый

      Неси, прелестница, венок;

      Ласкай неопытный порок,

      В твоих объятиях усталый;

      Но гордый замысел забудь:

      Не привлечешь питомца музы

      Ты на предательскую грудь!

      Неси другим наемны узы,

      Своей любви постыдный торг,

      Корысти хладные лобзанья

      И принужденные желанья,

      И златом купленный восторг!

      Это стихотворение подтверждает, что опыт общения с «прелестницами» у Пушкина уже, очевидно, есть, равно как и опыт разочарования. Адресат неизвестен – скорее всего, это некий обобщенный образ. Послание перекликается со стихотворением Баратынского «Дориде» («Зачем нескромностью двусмысленных речей…»). Возможно, оба стихотворения представляют собой переложение какого-то неизвестного французского подлинника. Как видим, несмотря на яркость жизненных впечатлений, они все так же сливаются у Пушкина с впечатлениями литературными.

* * *

      И я слыхал, что божий свет

      Единой дружбою прекрасен,

      Что без нее отрады нет,

      Что жизни б путь нам был ужасен,

      Когда б не тихой дружбы свет.

      Но слушай – чувство есть другое:

      Оно и нежит и томит,

      В трудах, заботах и в покое

      Всегда не дремлет и горит;

      Оно мучительно, жестоко,

      Оно всю душу в вас мертвит,

      Коль язвы тяжкой <и> глубокой

      Елей надежды не живит…

      Вот страсть, которой я сгораю!..

      Я вяну, гибну в цвете лет,

      Но исцелиться не желаю…

      Тема стихотворения (оставшегося в рукописи) традиционна: сопоставление любви и дружбы как ведущих человеческих страстей было обычным в моралистической философии и литературе, как русской, так и западноевропейской, еще в XVIII веке. Но и в этом, насквозь литературном тексте лирический герой находит возможность высказать

30

См.: Мечтателю. Комментарий // Полн. собр. соч.: в 20 т. Т. 2. С. 532.