Дар ведьмы. Кирстен Миллер

взгляд на промежность Брендона, где он задержался на мгновение, а затем вернулся к его покрасневшему лицу.

      Брендон напряг спину и выпятил грудь, словно пытаясь казаться больше:

      – У вас есть юридическое обязательство по содержанию этой собственности и соблюдению правил благоустройства, принятых в местном сообществе.

      – Вы ошибаетесь, мистер Бейкер. – Гарриетт изучала яблоко в поисках места, где его можно укусить. – Мой дом существовал еще до создания Ассоциации домовладельцев. Мой бывший муж добровольно подписал соглашение, когда собственность была оформлена на его имя. Теперь дом принадлежит только мне, а я ничего не подписывала.

      – Но вы все еще связаны обязательствами…

      Гарриетт вздохнула и покачала головой, как будто он зря тратил ее время:

      – Нет. Я проверила. Впервые в жизни я ничем не связана.

      – Посмотрим, – проворчал Брендон. – Наши адвокаты будут на связи. Пойдем, Селеста.

      Гарриетт впилась зубами в яблоко и весело наблюдала, как Брендон топает по дорожке.

      – «Пойдем, Селеста?» – повторила она, жуя. – Почему кто-то вроде тебя должен выполнять приказы такого человека? – Гарриетт говорила об этом как об одной из великих загадок Вселенной.

      – Честно говоря, не знаю, – призналась Селеста. Брендон сел в машину, захлопнул дверь и включил двигатель. – Я, наверное, пойду. Я приехала вместе с ним.

      – Я думаю, ты будешь гораздо счастливее, если останешься здесь со мной. – Гарриетт протянула руку и скользнула вниз от плеча Селесты к ее локтю. Она задержалась там на мгновение: пальцы обхватили сустав, а большой палец прижался к пульсирующей вене на сгибе руки.

      Хотя предложение казалось достаточно ясным, Селеста была уверена, что ослышалась.

      – Но ты же знаешь моего мужа…

      Гарриетт снова наклонила голову и усмехнулась:

      – Какое отношение все это имеет к нему?

      Селеста была ошеломлена тем, что не знала, что ответить. Конечно, подумала она, это как-то связано с Эндрю. В конце концов, она вышла замуж по любви, и эта любовь не умерла. Она по-прежнему любила своего мужа. Она просто научилась видеть в романтике то, чем она была на самом деле, – слащавую фантазию, которой она развлекалась в юности, как сказки о феях или пасхальный кролик. Хотя она испытывала ностальгию по тем далеким дням, ее брак превратился в финансовую сделку. Она по-прежнему стремилась выполнять свою часть договора. Заботилась о том, чтобы дети были счастливы и здоровы, а их дом продолжал эффективно функционировать. В течение нескольких замечательных лет соглашение включало эксклюзивный доступ к телам друг друга. Но в последнее время тело Селесты снова стало принадлежать только ей. Вот почему ее не задевала измена Эндрю, вдруг поняла она. Именно поэтому она никогда не спрашивала мужа, с кем он встречается после работы или кто сопровождает его во всех деловых поездках. Какое-то время она думала, не боится ли она ответа на эти вопросы. Теперь она знала правду: до тех пор, пока Эндрю выполнял свою