Дар ведьмы. Кирстен Миллер

ярлык, вызывающий в памяти безмозглых всеядных животных. Во всех пяти агентствах, где Гарриетт работала на протяжении своей жизни, она давала понять, что эти безликие «потребители» – женщины из плоти и крови. По всему миру, говорила она всем, кто готов был слушать, женщины покупают или непосредственно влияют на покупку 80 процентов всех товаров, и те женщины, которые могут больше всего поменять ситуацию, обычно старше тридцати пяти лет. Когда какой-то мужчина ставил ее слова под сомнение, она спрашивала его, когда он в последний раз покупал туалетную бумагу. Какой марки она была? Сколько стоила? В девяти случаях из десяти он не мог ответить.

      Когда Макс нанял ее в качестве директора по развитию бизнеса, первым шагом Гарриетт стала подготовка презентации на эту тему. Макс не особенно хотел показывать ее. Он беспокоился, что у агентства сложится репутация, что оно специализируется на женских брендах. Но потом стало очевидно, что «женский козырь» Гарриетт, как называл это Макс, привлекает клиентов. Люди, чья работа зависела от того, чтобы продукт продавался, одобряли то, что предлагала Гарриетт. Она стала приманкой, которой агентство размахивало перед ними, пока не подписывало договор. Затем Гарриетт передавала новых клиентов организации, в которой работали в общей сложности шесть женщин старше тридцати пяти лет. Две из них были административными помощницами. Одна была офис-менеджером. Еще одна вела бренды женской гигиены. Еще одна была арт-директором среднего уровня. Шестая возглавляла отдел по развитию бизнеса.

      Вне отдела по развитию бизнеса агентство на сто процентов посвящало себя созданию качественной рекламы. Приняв в свои руки трещащую по швам организацию, Макс ясно дал понять, что только это имеет значение: «Важна только работа». Каждый год он заседал в жюри различных наград вместе с другими рок-звездами креативной индустрии. Его коллеги-судьи почти всегда были мужчинами, почти всегда в возрасте сорока-пятидесяти лет и почти исключительно белыми. Эта шайка богатых белых парней решала, что является «хорошей рекламой», а что – нет. Чужие мнения значения не имели. Их одобрение могло привести к крупным призам, всеобщему обожанию и семизначным зарплатам. Когда креативный отдел садился за разработку новой кампании, эти люди неизменно становились его настоящей целевой аудиторией. Задания, которые не считались перспективными с точки зрения получения наград, быстро передавались отделам более низкого уровня и не в фаворе, часто состоящим из женщин.

      Гарриетт провела свои первые годы в рекламном бизнесе в одной из таких команд. Это было в середине девяностых годов, в эпоху, которая, как она позже поняла, была золотым веком в рекламе. В то время телевизионная реклама часто рассматривалась как короткометражный фильм, а отмеченная наградами работа могла дать старт к карьере киносценариста или режиссера. Это была мечта, которую Гарриетт никогда не смогла бы осуществить напрямую. Она училась с детьми, чьи родители помогали им финансово, чтобы те могли сделать карьеру в кино или издательском деле. А Гарриетт нужна