Дар ведьмы. Кирстен Миллер

убивать в зависимости от настроения. Один мой дядюшка уверял, что однажды видел, как мисс Элла разговаривает со змеями.

      – Я никогда не пробовала разговаривать со змеями. – Идея явно заинтересовала Гарриетт.

      – Дело в том, что мисс Элла иногда работала вместе с моей бабушкой. Над некоторыми задачами, скажем так. Я надеялась, что мы с вами тоже поработаем вместе.

      – У вас есть для меня задача? – Гарриетт внимательно посмотрела на нее.

      – У океана лежит мертвая девушка, которой нужна наша помощь. Она взывает ко мне, и ее не найдут, пока я не отправлюсь на поиски. – Несса остановилась и вздохнула. Она никогда не рассказывала никому о своем даре. Она даже не смогла признаться Джо. – Простите. Звучит как бред?

      Несса ждала ответа Гарриетт. Женщина восприняла информацию без малейшего признака недоверия. Несса ожидала долю здорового скептицизма. Но, возможно, все это казалось совершенно нормальным для ведьмы, которая предпочитала заниматься садоводством в обнаженном виде.

      – Если мертвая девушка зовет вас, почему вы уже не пошли к ней?

      Несса задавалась тем же вопросом. Она дала Гарриетт единственный ответ, который нашла:

      – Дар хотел, чтобы сначала я нашла вас. Я думаю, что ситуация может оказаться опасной. До вас меня послали к другой женщине, обладающей мощной энергетикой. Думаю, она сможет нас защитить.

      – Значит, вы найдете тело. Она воспользуется своей мощной энергетикой. А что буду делать я? – спросила Гарриетт.

      – Вы накажете того, кто виновен в убийстве девушки.

      Гарриетт кивнула, как будто все это звучало вполне логично:

      – Когда отправимся туда?

      – Завтра с утра.

      Тридцатилетняя война Джозефины Левисон

      Джо пробегала восемь километров каждое утро, независимо от погоды. Каждый день она выбирала новый маршрут и за месяц бывала почти на всех улицах городка. Только когда земля покрывалась снегом, она прибегала к помощи беговой дорожки. Бег помогал ей вспомнить, на что она способна. Кроме того, она хотела, чтобы Маттаук видел, какой она стала.

      Она выросла здесь же в семье местного специалиста по подбору очков. В те времена петляющие улицы, площади и тупики Маттаука казались ей лабиринтом, который Джо редко позволяли исследовать. Все ее детские воспоминания, казалось, происходили в одном и том же тесном уголке, где стоял их семейный дом. Именно этого места в городе Джо изо всех сил старалась избегать. Как только в поле зрения появлялся кирпичный особняк в тюдоровском стиле, воздух становился душным и у нее начиналась клаустрофобия. Джо ждала восемнадцать лет, чтобы выбраться из этого дома, молча наблюдая, стиснув зубы, как один за другим сбегают три ее старших брата. Тогда она утопилась бы, если бы знала, что однажды вернется в Маттаук, чтобы создать семью.

      Джо было интересно, воспринимает ли ее кто-нибудь из соседей до сих пор как ту девочку, которой она была раньше, – рыжую тихоню с чопорной властной матерью. Девочку, чья мама выбирала ей одежду и писала записки, чтобы освободить ее