Кривое горе. Память о непогребенных. Александр Эткинд

ГУЛАГ, его экспериментальной базой. Те, кто имел связи в администрации лагеря, находились в относительной безопасности: им было доверено перевоспитание заключенных идеологическими и даже эстетическими методами. Для множества заключенных Соловецкий лагерь мало чем отличался от лагеря смерти. Характерным образом, начальство в лагере часто менялось, и его администраторы сами становились жертвами. Эти перемены вносили хаос в жесткую систему лагерной иерархии, так что никому не было гарантировано выживание в этом «образцовом лагере»132. Лихачев выжил потому, что работал в отделе перевоспитания малолетних, но сам он приписывал это чудо дружбе с одним-двумя влиятельными заключенными, чья неформальная власть в лагере была велика133. Пережив лагерь благодаря дружбе с уголовниками, он извлек из нее выгоду и как ученый. В 1930-м Лихачев написал в лагерную газету статью, которая впоследствии переросла в серию научных работ о языке и других аспектах культурного мира заключенных134.

      Изучая уголовников как «народ», Лихачев продолжал старинную традицию российской интеллигенции. В ГУЛАГе традиционное для русской этнографии двухчастное деление мира переросло в контраст между «уголовными» и «политическими», где первые представляли народ, а последние – интеллигенцию. До Лихачева считалось, что криминальное арго нужно рассматривать как один из «тайных языков», разработанных религиозными или профессиональными группами, чтобы защитить тайну коммуникации от других групп, обладавших большей властью. Такое понимание криминального арго как «тайного языка» идет от Владимира Даля, сделавшего российскую этнографию инструментом имперской власти. Оно отсылает к современным постколониальным моделям, например, к антропологии «скрытых транскриптов» Джеймса Скотта135. Лихачев отверг теорию «тайного языка». Он полагал, что преступный мир не скрывается, а, наоборот, самоутверждается через арго, стремясь не спрятаться в этом языке, а, напротив, выделиться из окружения и отвергнуть чужаков. «Уголовники» двуязычны: они говорят и на разговорном русском, и на криминальном арго, по желанию переходя с одного языка на другой. Прибегая к арго, преступник приобретает магическую власть над своим миром. Арго разрушает тонкие различия, которые разум создает в современных языках, чтобы точнее передать человеческий опыт, – различия между словами и фактами, означаемым и означающим, подлежащим и сказуемым. Лихачев считал этот язык отступлением или даже дегенерацией современного языка до первобытного состояния. Кроме десятков примеров из живой речи заключенных, Лихачев ссылался на удивительно широкий ряд философов и антропологов, от Люсьена Леви-Брюля до Бронислава Малиновского. Сравнивая «воров» с шаманами, Лихачев утверждал, что арго соловецких уголовников – нечто вроде недостающего звена, проливающего свет на историческую эволюцию языка.

      Поневоле став антропологом, Лихачев нашел свою миссию в том, чтобы свидетельствовать о своих лагерных

132

О Соловецком лагере см.: Applebaum А. Gulag. Р. 40—58; Robson R.R. Solovki: The Story of Russia Told through Its Most Remarkable Islands. New Haven, Conn.: Yale University Press, 2004; Бродский Ю. Соловки: Двадцать лет особого назначения. M.: Мир искусств, 2008; David-Fox M. Showcasting the Great Experiment: Cultural Diplomacy and Western Visitors to Soviet Russia, 1921—1941. New York: Oxford University Press, 2012. Р. 142—175. См. также прекрасный двуязычный сайт: http://www.solovki.ca/.

133

Лихачев Д. Заметки и наблюдения. Л.: Советский писатель, 1989.

134

Лихачев Д. Картежные игры уголовников (из криминологического кабинета) // Соловецкие острова. 1930. № 1. С. 32—35; Он же. Черты первобытного примитивизма воровской речи // Язык и мышление. Т. 3—4. М.; Л.: Институт им. Н.Я. Марра, 1935. С. 47—100; Он же. Арготические слова профессиональной речи // Развитие грамматики и лексики современного русского языка. М.: Наука, 1964. С. 311—359.

135

См.: Scott J.C. Domination and the Arts of Resistance: Hidden Transcripts. New Haven, Conn.: Yale University Press, 1990; Эткинд А. Внутренняя колонизация. Гл. 8.