Чемпион. Том 1. Валерий Гуров

села рядом с Сашей на кровать, выпотрошила аптечку. Нашла йод. Открыла пузырёк и ливанула хорошенечко на вату.

      – Бедное мое дитё… ой-ой-ой!

      – Я упал, – не нашёл сказать ничего лучше Пельмень.

      – Упал ты, как же! Вечно ты этих козлов выгораживаешь, – мать аккуратно обрабатывала раны, не жалея йод. – То тебя в реку сбросят, то одежду порвут. Это ещё ладно, я могу понять, но чтобы вот так…

      – Бывает, ма – забей, – Пельмень морщился от прикосновений ваты.

      – Почему не стал писать заявление?

      Понятно. Саня догадался, что матери каким-то боком припёком стало известно о случившемся вчера. Хреново. Первое правило во дворе – не подключать ментов, а второе правило – родителей. А тут и менты, и мамка. Полный набор среднестатистического лоха.

      – Не смотри на меня так, сын! Я между прочим с работы ушла, как только участковый позвонил! Лидке позвонила, чтоб подменила!

      – Ну я ж не просил тебя никуда уходить, – пожал Пельмень плечами. – Я пацан взрослый, разберусь сам, лады?

      Мамку жалко, конечно, хоть она и чужая тетка, но позволять ей лезть в свои дела Пельмень не мог.

      – Разберёшься? Сам? – продолжала причитать женщина.

      – Че нет то, сын у тебя взрослый вырос, опека не нужна. Тебе самой легче станет. Вон батя на шее сидит и достаточно.

      Мать аж мазать йодом перестала от возмущения. Поднялась, схватила Пельменя за ухо и подняла.

      – А ну ка иди сюда засранец, – за ухо подвела его к зеркалу.

      Пельмень не сопротивлялся. Как обращаться с бабами Саня знал по прошлой жизни. Иногда лучше безропотно выполнить то, что от тебя хотят – целее будешь и нервов меньше убьешь.

      – Посмотри ка на себя, наш самостоятельный, – сказала с жаром Ирина Игоревна.

      Пельмень посмотрел. Паршиво, ну да. Лицо свезено, на лбу отпечаток чьих то сандалий. Под носом – не пойми что, сгусток крови запечённый. Губа разбита. Одежда соответственно в хлам – порвана, перепачкана. Не а че, когда тебя пинают вчетвером – есть варианты выглядеть как-то иначе?

      – Че не так, ма? Ну получил. Ну бывает. Отквитаемся.

      – А то не так, Сашенька…

      Вот тут запахло жаренным. Пельмень отчётливо вспомнил, что если мать переходит к уменьшительно ласкательным конструкциям – быть беде.

      Ирина Игоревна начала раздевать Пельменя, сняла майку, шорты, оставив того в одних трусах. Саня стоял, переминаясь с ноги на ногу.

      – Вот это что? – она потрясла скомканными вещами перед его лицом.

      – Вещи, ма. Тебе перечислить какие?

      – Перечислить, он ещё и издевается… дуру из меня не делай, Пельмененко!

      Женщина расправила майку, вытянула перед собой, показывая сыну дыры, порезы и пятна крови. Тыча в каждое такое повреждение пальцем и подсовывая Пельменю под нос.

      – Ма, хорош, понял…

      – Ты знаешь каких трудов мне стоило такую майку достать? Знаешь, что я звонила тете Алене… – заводилась женщина. – А кто теперь за это платить будет? Кто тебе новые тряпки купит? Ты цены вообще видел, наш ты самостоятельный?

      Пельмень молчал.

      Надоело.

      Все