Дело, которое нужно закончить. Константин Гурьев

Нина может передать письмо тебе только после похорон. Ведь ты, как бы ни обстояли твои дела, непременно сюда прибудешь, но, кто знает, в каком краю ты узнаешь о моем уходе!

      Может, и припоздаешь, но все равно приедешь!

      Во всяком случае, я буду умирать с верой в это.

      Сразу о Нине.

      Ей, конечно, будет очень тяжело, и, возможно, у тебя возникнет желание как-то ей помочь, сделать что-то „этакое“. Так вот, не делай! Будет лучше, если ты уедешь через пару дней после похорон. И приличия будут соблюдены, и тягостных ощущений не возникнет.

      Но уезжай не навсегда!

      Дом будет ждать тебя хотя бы изредка.

      Он тебя помнит.

      Если ты обиделся, что на все твои предложения о любой помощи я отвечал молчанием, поясню, что, образно говоря, брал твои предложения „в рост“ и намеревался тебе о них напомнить, когда придет пора серьезных расходов, но, как видишь, не успел.

      Она придет – эта пора, – но уже после меня…

      Поэтому, если ты согласен со всем, что я написал выше, проведи эти рекомендованные мной „пару дней“, изучая то, что сделано. Все материалы в твоем распоряжении, и твоих мозгов вполне достаточно, чтобы их понять и оценить. Слово „оценить“ в данном случае означает, что я сомневаюсь в результатах своего поиска, как любой нормальный исследователь.

      Ты должен знать, что письмо, которое ты сейчас читаешь, – седьмое по счету. Да, не удивляйся, седьмое! Первое я написал, когда был уверен, что нашел решение проблемы. Потом осознал, что даже проблему-то саму не понял толком. И написал второе, так сказать, пояснительное. В общем, история о моих письмах тебе – история долгая и нудная. Может быть, я занимался настоящей ерундой…

      В своих научных изысканиях я добился многого, известен по всему белу свету, ты и сам это знаешь, а о Сибири знал поразительно мало. И за эти годы понял, что история Сибири – это архипелаг тайн и загадок, но почему-то она, эта история, никому не нужна. И лезут в историю нашей земли разные самоучки вроде всяких „потомков“ черт знает кого и отделываются какими-то сказками пошлыми и не имеющими никакого продолжения.

      Витюша, у тебя всегда хорошо получалось понимать проблему, намечать пути ее решения и ставить задачи перед исполнителями.

      Перечитал и понял, что написал что-то несусветное, но, надеюсь, ты меня поймешь.

      В конверте есть еще один листок и рисунок, о котором я ничего не смог разузнать.

      Это тоже тебе.

      Все.

      Прощай, Витя!»

      Последние строки читать стало трудно, и, только закончив чтение, Рябов заметил, что шмыгает и вытирает глаза… Несколько минут он сидел неподвижно, глядя в окно. Просьба Доброхотова удивила его тем, что была проста, скромна и, как считал Рябов, не совсем точно адресована. Решить задачу вполне могла бы и Нина, которая обладала всеми знаниями, необходимыми для этого. Знакомства? Имя Нины Денисовны Доброхотовой само по себе должно было в этих краях быть гарантией помощи и поддержки на любом уровне, гарантией решения любого вопроса!