Шатун. Шаг в неизвестность. Ерофей Трофимов

язык. Примерно с минуту поизучав его, врач кивнул и, вздохнув, устало произнес:

      – Язвенная болезнь у вас, ваше высокопревосходительство. Придется соблюдать умеренность в еде, исключить все острое, жирное, а также жареное и печеное.

      – Да я ж сдохну! – тут же возмутился Вяземский и, скривившись, снова ухватился ладонями за живот.

      – И постарайтесь поменьше волноваться, – все тем же ровным, менторским тоном продолжил врач.

      – Неужто нет никакого лекарства? – робко уточнила супруга полковника.

      – Лечение сей болезни длительно и трудно, – развел врач руками. – Язва, она язва и есть. И не важно, где она выскочила. На коже или в желудке. Было бы неплохо съездить на воды, за границу. В Германию или во Францию, но это уже от вашего решения зависит.

      – А что, поближе воды нигде не имеется? – сварливо поинтересовался полковник. – У нас вон, в роще ключ имеется, вода до того холодная, что ажно зубы сводит.

      – Там воды необычные, – стоически вздохнул врач. – Так называемые серные. Оченно даже полезные для человеческого организма. А поближе… Есть и поближе. На Кавказе, к примеру. Но там сейчас война, осмелюсь напомнить.

      – Нет на Кавказе войны, – продолжал ворчать Вяземский, упрямо набычившись. – С турками у нас война. А Кавказ, это порубежная часть нашей с вами, сударь, империи. Да, там бывает и постреливают, не без того, но войны там нет.

      – А когда постреливают, это еще не война? – иронично уточнил врач.

      – Нет. На охоте тоже бывает постреливают, но войной это никто не называет, – злорадно отозвался полковник.

      – Ну, вам решать, – решил прекратить бесполезный спор врач. – Вы только на меня после зла не держите, ежели случится чего, – ехидно добавил он.

      – Я что-то в толк не возьму, доктор. Вы меня, боевого офицера, стрельбой напугать хотите? – окончательно рассвирепел полковник.

      – Да господь с вами, Павел Лукич, – тут же открестился доктор. – Это для меня любая стрельба словно ножом по сердцу. Уж поверьте, слишком хорошо мне известно, сколько всяких глупых ранений случается, когда господа по пьяному делу начинают с оружием удаль свою показывать.

      – Понятно, – сделав над собой усилие, кивнул Вяземский. – Еще чего скажете, или только в еде мне ограниченным быть?

      – Пока только так, – кивнул врач, поднимаясь.

      – Благодарю, – холодно попрощался полковник и отвернулся в сторону, делая вид, что его там что-то заинтересовало.

      Супруга полковника незаметно вложила в ладонь врача купюру в три рубля и отправилась провожать его до коляски, а крутившаяся тут же Катерина, присев на край кровати, ласково погладила отца по плечу и, тихо вздохнув, осторожно спросила:

      – Сильно болит, папенька?

      – Терпимо, – буркнул полковник, оттаивая на глазах.

      – Может, вам и вправду послушать доктора и съездить на воды? – нейтрально предложила девушка.

      – За границу не поеду, – отрезал Вяземский, тут же снова начиная злиться.

      – Да кто ж про заграницу