Физрук 3: Назад в СССР. Рафаэль Дамиров

не было – в палате имелся умывальник, то взять щетку и зубную пасту было негде. Тем не менее, я поднялся, добрел до умывальника, умылся и прополоскал рот. Когда я наклонялся над раковиной, голова моя начинала кружиться, но в целом я чувствовал себя терпимо. Я даже выскреб из металлической тарелки всю манную кашу и слопал хлеб, размазав по нему подтаявшие кусочки масла. В стакане оказался чай, сладкий, но не вкусный.

      Позавтракав, я опять завалился на койку и задремал. Странное равнодушие овладело мною. Меня не волновало сейчас то, что происходит за больничными стенами. Капитан Киреев с его предъявами, школьные дела, три секции, которые я на себя взвалил, затея с детской киностудией и все остальное, что вот уже третий месяц составляло мою жизнь, стали казаться не столь важными. Вряд ли это был обыкновенный эгоизм больного, которого не волнует ничего, кроме собственного здоровья, скорее всего я просто устал и жаждал отдыха. В конце концов, врач прописал мне покой.

      Однако отдохнуть мне не дали. После обеда, состоявшего из жидкого овощного супчика, несоленого пюре и костлявой жареной мойвы, в палате появился невысокий, крепко сбитый мужчина, в накинутом на широкие плечи халате, под которым угадывались погоны. В руках незнакомец держал кожаную папку. Отрекомендовался он старшим лейтенантом Свиридовым, следователем УВД Приречного, то есть, нашего района. Старлея интересовало совершенное на меня нападение. В этом я ему мало чем мог помочь, ибо не видел человека меня ударившего, да и остальных – тоже, но от следователя так просто не избавишься.

      – Как вы думаете, в чем заключался мотив нападения на вас? – спросил он.

      – Не знаю… – пожал я плечами. – Может ограбить хотели?

      – Сколько у вас было денег с собой?

      – Рублей двадцать, точно не помню.

      – А какие-нибудь ценные вещи?

      – Часы «Слава»…

      – Больше – ничего?

      – Ничего.

      Свиридов занес мои ответы в протокол, и сказал:

      – Видите ли, когда вас привезли на машине скорой помощи, в приемном покое составили опись вещей, которые были найдены у вас. Она совпадает со списком тех вещей, о которых вы говорите.

      – Может, не успели грабануть?.. – предположил я. – Спугнул кто-нибудь…

      – Вполне возможно, – не стал отрицать старший лейтенант.

      – А могу я спросить?

      – Пожалуйста.

      – Кто вызвал скорую помощь?

      – Гражданка Балан из шестого дома, – ответил следователь. – Смелая женщина. Она услышала какой-то шум во дворе и не побоялась выйти на детскую площадку. И обнаружила вас, лежащего без сознания…

      – Подождите! – перебил его я. – Вы хотите сказать, что меня нашли на детской площадке?

      – Да… – ответил следователь, не слишком, правда, уверенно. – А что вас смущает?

      – Я не помню, что было после того, как меня по башке треснули, но что было до – помню хорошо… Ко мне подошли не на детской площадке…

      – А где же?

      – Я