День рождения. Диана Галли

только сказок для мной не рождённого сына.

      Словно письмо. От кого? И зачем, Бога ради,

      Запах листка просыпается, терпкий и винный.

      Славно идти, не тая от прохожих улыбки.

      В сумке письмо от напрасно прожитого лета:

      – Нет ни порок, ни упрёк, ни людские ошибки

      Не отлучают от неумолимого света.

      Словно письмо от того, кто никак не вернётся:

      – Душу свою разлюбил, да и пропил с досады.

      Только тебя удержал я древесной ладошкой -

      Листиком на мостовой, побелевшей от яда.

      Словно письмо от того, кто душе твоей пишет:

      – Знаешь, темно оттого, что никто не горит.

      Знаешь, темно оттого, что от страха не дышишь

      И не поёшь. А безмолвие – только болит.

      Снова тебя вспоминаю, янтарное лето.

      Я ничего не прошу, ничего не воскреснет.

      Здравствуй, спасенный листок, мимоходом согретый.

      Здравствуй, душа! С днем рождения, новая песня.

      29.01.19

      Граф Орлов

      Ждёт в заснеженном дворце императрица.

      Ждут поляки непокорные ответа.

      Ждёт приказа верный флот. Ему приснится

      Тень короны, тень кнута и ночка эта…

      И бесчестия страшнее, и мученья,

      И немилости страшнее – как покорно

      Это страшное «орлово приключенье»,

      Ясноглазая красавица Ливорно.

      Как тонка её рука и как жестока:

      То прильнет, а то отринет. То укроет.

      Как близка её душа и как далёка,

      То поманит, то обманет. Только двое.

      Только двое остаются на рассвете.

      Кутежи, поляки, вздорные дворяне -

      Все остались там, за дверью. Не ответит.

      Только к сердцу прикорнёт, как к страшной ране.

      И спешат часы, спешат, и горе близко:

      Не взойдёт она по сходням, а падёт.

      Будет лютая зима-императрица,

      Будет крепость, будет пытка и исход.

      Но пока ещё Ливорно, флот на страже.

      И насытиться не в силах, и без слов

      Он клянётся. Он предаст её. Не страшно.

      Страшен век. Екатеринский. Орлов.

      29.01.19

      Зимняя птица

      Бунтует за окном зима московская,

      Тяжёлая и вздорная погода.

      И мокредь в ней, и наледь в ней – замерзла я,

      Как сердце, утомлённое невзгодой.

      Как сердце, утомлённое отчаяньем,

      Забыться не способное в быту.

      И юность мне казалась обещанием,

      А вылилась в бессильную тщету.

      Но чем года труднее и безрадостней,

      Тем ярче мне даруется огонь.

      Тем глубже и полнее голос сладостный

      Снисходит и берёт меня в полон.

      И он снисходит – Гамаюн ли, Сирин ли…

      Но птицей он падёт, разъяв крыла,

      И всё развеет. Вновь душа – как вымели

      Обиды и ненужные дела.

      Я не коснусь ни краешка, ни пёрышка,

      Лишь буду его слушать, не дыша.

      Скормлю ему сияющее солнышко,

      Которым вдруг окажется душа.

      И будет до весны благословением

      Напев его, прощением грехов.

      А по весне, дождавшись воскресения,

      Вернётся он к престолу облаков.

      И если бы я птицы той не ведала,

      То жизнь была бы злом и темнотой.

      Была бы только яростью и бедами,

      Полынью и погасшею звездой.

      Бунтует за окном зима московская,

      Тяжёлая привычная зима.

      Я снова нахожу перо неброское

      Из верного знакомого крыла.

      Девятый день

      Девятый день с рождения души.

      Уже Москва не кажется тюрьмой.

      Уже почти не пишешь: «Разреши,

      Побыть в тепле твоем.»

      Молчишь со мной.

      Молчат огни Кузнецкого моста,

      Молчат Большой и Малый на закате.

      Но так светла Москва и так чиста,

      Как никогда не шитое мне платье.

      Я этот город знала "от и до",

      До той поры, пока тебя не знала.

      А нынче словно в первый раз всё то,

      Что я давно прошла и потеряла.

      Девятый