Тайные общества русских революционеров. Рудольф Баландин

пришла пора выступлений народников и репрессий, направленных против них. Один из тех, кому пришлось испытать их на себе – Михаил Михайлов, – отметил:

      Преданность вечно была в характере русского люда.

      Кто же не предан теперь? Ни одного не найдешь.

      Каждый, кто глуп или подл, наверное, предан престолу;

      Каждый, кто честен, умен, предан, наверно, суду.

      Когда князь М.Т. Лорис-Меликов, которого Александр II называл «бархатным диктатором», подготавливал реформы, ограничивающие самодержавие, Дмитрий Минаев обратился к нему со «смехотворным» посланием:

      Ввиду порядка строгого

      Мы просим, граф, немногого:

      Вы дайте конституцию,

      На первый раз хоть куцую!

      Много сатирических стрел было выпущено в ту пору против ущемления свободы печати. Вот как Минаев описал то, что творится в кабинете цензора:

      Здесь над статьями совершают

      Вдвойне губительный обряд:

      Как православных – их крестят

      И как евреев – обрезают.

      На некоторое ослабление пресса цензуры при запрещении работ на острые социально-политические темы Василий Курочкин отозвался так:

      Эпоха гласности настала;

      Во всем прогресс, но между тем

      Блажен, кто рассуждает мало

      И кто не думает совсем.

      Весьма кратко и столь же точно определил Владимир Гиляровский главную российскую беду:

      В России две напасти:

      Внизу – власть тьмы,

      А наверху – тьма власти.

      Но, конечно же, наибольшее влияние на революционно настроенную молодежь оказывали критические и художественные сочинения Белинского, Добролюбова, Писарева, Чернышевского. Философские труды Лаврова не пользовались популярностью в отличие от его социально-политических статей.

      В «Исторических письмах» Лавров доказывал, что осмысление и оценка исторических событий не могут быть объективными. «Волей или неволей приходится прилагать к процессу истории субъективную оценку, – писал он, – то есть, усвоив по степени своего нравственного развития тот или другой нравственный идеал, располагать все факты истории в перспективе, по которой они содействовали или противодействовали этому идеалу».

      Кто движет историю, осуществляет исторический процесс? По мнению Лаврова: «Одинокие борющиеся личности». Но разве под силу такое деяние одиночкам? Нет, конечно. Отдельные личности превращаются в общественную силу в том случае, когда вокруг них сплачиваются единомышленники, когда образуются партии. Только в таком случае сила единичная превращается в силу коллективную.

      Конечно, надо иметь в виду, что помимо подпольных или полулегальных сочинений, призывающих к решительным преобразованиям русского общества, существовало достаточно сильное и весомое течение консерваторов разного толка, вплоть до восторженных сторонников самодержавия. Как мы уже говорили, сильный удар