Тайные общества русских революционеров. Рудольф Баландин

градоначальнику (он вышел с целой свитой). Когда он подошел к ней, она быстро вынула револьвер и нажала курок. Осечка! Опять нажала – выстрел! Она бросила револьвер на пол. На нее набросилась охрана, свалила и стала избивать. Перевели в комнату, усадили на стул. Связали сзади руки полотенцем. Жандарм, поставив у нее по бокам двух солдат со штыками на винтовках, предупредил перед уходом:

      – Берегитесь, они и ножом пырнуть могут!

      Удивленные солдаты только пожали плечами. Один солдат шепнул ей на ухо:

      – Где это ты стрелять выучилась?

      – Невелика наука, – ответила она.

      – Училась, да недоучилась, – сказал другой солдат. – Плохо попала-то!

      – Не скажи, – возразил первый, – слыхать, хорошо попала, будет ли еще жив.

      Трепов был ранен в живот и остался жив. Большинство горожан относились к нему плохо. Он позволял себе самоуправство в делах города и был нечист на руку. По свидетельству известного адвоката А.Ф. Кони, «сочувствия к потерпевшему не было, и даже его седины не вызывали особого сожаления к страданиям».

      В агентурном донесении от 25 января 1878 г. отмечалось: «Нельзя умолчать о том странном обстоятельстве, что хотя происшествие с Треповым и служит предметом разговоров целого города и многие из любопытства осведомляются о состоянии его здоровья, но решительно не замечается, чтобы постигшее г. градоначальника несчастье было предметом особенного соболезнования со стороны жителей столицы. Вообще этот случай вполне выяснил, что в петербургском населении число сочувствующих г. градоначальнику очень незначительно».

      Судили Засулич как совершившую уголовное преступление 31 марта того же года. Поэтому вердикт вынесла коллегия присяжных заседателей: «Не виновна!» Ее освободили в зале суда, на улице встретила восторженная толпа молодежи. Жандармы попытались задержать ее, но их попытка не удалась. Засулич удалось скрыться и уехать за границу.

      Не вполне ясно, почему власти позволили устроить над Засулич суд присяжных, считая ее уголовницей. Возможно, хотели показать Западу, что в России соблюдаются права человека. (В таком «малодушии» обвинил министра юстиции обер-прокурор Синода Победоносцев в письме наследнику престола.) Помимо этого, важно было сделать так, чтобы осуждение террористки произошло гласно и представителями общественности. Тогда можно было бы утверждать, что общественность страны выступает против революционеров и поддерживает царя.

      Власти постарались воздействовать на председателя окружного суда А.Ф. Кони. Хотели назначить обвинителями двух наиболее авторитетных прокуроров, но они отказались. Пришлось довольствоваться услугами бесталанного товарища прокурора областного суда. Адвокат П.А. Александров произнес блестящую речь. Но главное, в чем он был абсолютно прав: у обвиняемой не было личных интересов, желания личной мести. Она, рискуя жизнью, выступила в защиту чести и достоинства незнакомого человека, не имея других возможностей выразить свой протест.

      Возможно,