Вампиры. Из семейной хроники графов Дракула-Карди. Барон Олшеври

я нашел признаки, куда впиталась кровь из носа, то все было бы ясно. К сожалению, этого я не нашел.

      Кругом все тихо.

      Решив возвращаться домой, я увидел под ногами цветок ненюфара. Откуда он? Немного завядший, но все еще прекрасный. Генрих не говорил, чтобы он срывал его, да он и не подходил к озеру.

      Я поднял цветок и принес его домой.

      Сейчас он стоит передо мной в стакане воды. Как прекрасен! Завялости нет и следа, лепестки прозрачно-белы и точно дышат, а внутри сверкают капли воды, как дорогие камни, нет, как милые глазки… Что это, аромат? Нет, игра воображения… ненюфар, мертвый розан, ничем не пахнет.

      Пора спать. Слава богу, дело с вампирами окончено: все так просто и естественно.

      21-ое

      Три дня я не брал пера в руки… такая творилась со мной чепуха.

      Обдумав хладнокровно все приключение Генриха, я успокоился и лег спать. По-видимому, тотчас же заснул…

      Сколько прошло времени – не знаю, но мне показалось, что я не сплю.

      Комнату наполнял серебристый свет: он переливался и мерцал. Это не был холодный свет луны, а, напротив, полный желаний и трепета… Откуда он?.. Он точно родился в моей комнате. Следя за волнами, я увидел, что он исходит от моего письменного стола.

      Смотрю – ненюфар уже не плавает беспомощно в стакане воды, а гордо качается на высоком стебле, да это уже и не стебель, а стройное женское тело, а на месте цветка чудная головка. Бледное лицо с большими печальными глазами и чуть-чуть розовыми губами, золотистые волосы падают красивыми волнами на грудь.

      Фигура тихо качается и с каждым движением растет и становится нормальной женщиной, только тело ее прозрачно, точно соткано из серебряных нитей.

      Вот она двинулась от стола, и комната наполнилась ароматом и неуловимыми звуками. Движения я не улавливаю; фигура точно плывет в воздухе…

      Все ближе и ближе; она уже качается около моей кровати, что-то шепчет, но я не могу разобрать слов…

      Она склоняется ко мне, я холодею; она хочет припасть ко мне на грудь, но страх придает мне силы; дико вскрикнув, отталкиваю видение…

      Раздается грохот и звон разбитого стекла…

      В комнату вбегает испуганная Мина, и я вскоре могу разобрать ее ворчание:

      – Кричат, столы со сна роняют… Вон и графин разбили, а купили-то его всего как два года, новенький.

      Итак, это сон!

      Недоверчиво кошусь на письменный стол: там беспомощно увядает бедный ненюфар… Только сон!

      Мне стало смешно и стыдно.

      22-го

      День прошел как всегда.

      К ночи мне показалось, что ненюфар ожил.

      Улегшись в постель, я взял книгу и начал читать, невольно время от времени посматривая на цветок.

      Положительно я не ошибаюсь: он становится нежнее и светлее. Еще немного, и он закачался на высоком стебле.

      Я сел на кровать. Я не сплю.

      И это уже не цветок, а женщина… Опять звенит воздух, опять наполняется ароматом…

      Но она