Комментарии к роману «Евгений Онегин». Биография А. С. Пушкина. Юрий Лотман

понимать это влияние слишком прямолинейно – идея осуждения любовной поэзии и противопоставление ей поэзии политической была почти всеобщей в декабристских и близких к ним кругах. Вяземский, шедший другой, вполне самобытной дорогой, в стихотворении «Негодование» (1820) выразил ту же мысль и в весьма сходных образах:

      И я сорвал с чела, наморщенного думой,

      Бездушных радостей венок.

      <…>

      Мой Аполлон —негодованье!

      При пламени его с свободных уст моих

      Падет бесчестное молчанье

      И загорится смелый стих.

      У Пушкина:

      Приди, сорви с меня венок,

      Разбей изнеженную лиру…

      Хочу воспеть Свободу миру,

      На тронах поразить порок (II, 45).

      Оду «Вольность» роднит с идеями Н. Тургенева не только противопоставление любовной и политической поэзии, но весь круг идей, отношение к французской революции и русскому самодержавию. Ода «Вольность» выражала политические концепции Союза благоденствия, и воззрения Н. И. Тургенева отразились в ней непосредственным образом[35].

      Н. И. Тургенев был суровым моралистом – не все в пушкинском поведении и пушкинской поэзии его удовлетворяло. Резкие выходки Пушкина против правительства, эпиграммы и легкомысленное отношение к службе (сам Н. Тургенев занимал ответственные должности и в Государственном совете, и в Министерстве финансов и относился к службе весьма серьезно) заставляли его «ругать и усовещать» Пушкина. По словам А. И. Тургенева, он «не раз давал чувствовать» Пушкину, «что нельзя брать ни за что жалованье и ругать того, кто дает его», а осуждение поэта «за его тогдашние эпиграммы и пр. против правительства» однажды, во время разговора на квартире Тургеневых, приняло столь острые формы, что Пушкин вызвал Н. И. Тургенева на дуэль, правда тут же одумался и с извинением взял вызов обратно[36].

      Николай Тургенев не был единственным связующим звеном между Пушкиным и Союзом благоденствия. Видимо, осенью 1817 г. Пушкин познакомился с Федором Николаевичем Глинкой. Глинка происходил из небогатого, но старого рода смоленских дворян. Небольшого роста, болезненный с детства, он отличался исключительной храбростью на войне (вся его грудь была покрыта русскими и иностранными орденами) и крайним человеколюбием. Даже Сперанский, сам выглядевший на фоне деятелей типа Аракчеева как образец чувствительности, пенял Глинке за неуместную в условиях русской действительности впечатлительность, говоря: «На погосте всех не оплачешь!» Глинка был известным литератором и весьма активным деятелем тайных декабристских организаций на раннем этапе их существования. Совмещая роль одного из руководителей Союза благоденствия и адъютанта, прикомандированного для особых поручений к Петербургскому военному генерал-губернатору Милорадовичу, Глинка оказал важные услуги тайным обществам, а также сильно способствовал смягчению участи Пушкина в 1820 г.

      В

35

Существует вполне правдоподобная биографическая легенда, согласно которой ода «Вольность» была начата по предложению Н. И. Тургенева, в его квартире, из окон которой виден Михайловский замок – место гибели Павла I (подробнее см.: Томашевский Б. В. Пушкин. Кн. 1. С. 147–148).

36

Памяти декабристов. Л., 1926. Т. II. С. 122.