Ихтамнеты. Булат Арсал

ошалевшего бомжа начали путаться мысли и мучительные поиски вариантов объяснений, но, так ничего и не придумав за короткое мгновение растерянности, он виновато и одновременно жалостно, заискивающе посмотрел в лицо военного и дрожащим голосом, рискующим оборваться в плач, затараторил:

      – Командир, родной, не дай пропасть! Богом клянусь, ничего дурного за мной нет! Я просто бомжара и обитаю тут, в подвальчике, один. Никому обиды не делал, никого не обокрал. Менты местные меня давно знают. Хотите – к ним пройдём, там в дежурке кто-нибудь всяко сидит.

      Военные переглянулись и неслышно для задержанного перекинулись парой фраз, после чего прапорщик обернулся уже с улыбкой, похожей на оскал всё ещё того же коварного волчары.

      – Ну что ж, гражданин Истомин, есть только один вариант не попасть за колючую проволоку лет на пять-шесть за злостное нарушение паспортного режима в период военного положения.

      – Согласен я, товарищ командир, шо скажете, то и сделаю. Проблем нема. Только вы уж меня не сажайте, а?

      Прапорщик раскрыл офицерский планшет и, вынув из него два бланка, аккуратно вписал в пустые графы полностью имя, фамилию, отчество и дату рождения задержанного и дал ему на подпись. Бедолага трясущимися руками поставил подписи на обоих листках, только вскользь заметив, что на одном бланке вверху была надпись «Повестка», а на другом смог разобрать только два слова: «Предупреждение об ответственности…». Уже отдавая авторучку старшему комендантского патруля и обречённым взором провожая подписанные листки в утробу офицерского планшета, он вдруг понял всю несуразность оказии, в которую влип. Ещё теплилась внутри надежда, что сейчас военные уйдут и он просто убежит, а уже к вечеру поменяет место жительства на подвал в доме другого района, но тут заметил, как к соседней остановке подъехал жёлтый автобус, похожий на привычные городские маршрутки, набитый донельзя пассажирами исключительно мужского пола.

      – Ну, вот тебе и решение твоих проблем, гражданин Истомин! – весело, уже почти по-доброму произнёс прапорщик и, подведя ошалевшего бедолагу к машине, доверительно продолжил, похлопывая того по плечу: – С сегодняшнего дня у тебя будет новая одежда и обувь на все сезоны, трёхразовое питание и хорошее жалованье. Ты вольёшься в дружный и здоровый мужской коллектив, где тебе дадут автомат и каску с противогазом. – Потом протянул руку для рукопожатия и заключил: – Служи Родине честно, и она тебя не забудет. Глядишь, и паспорт новый выдаст после войны… если повезёт, конечно…

      Навернувшиеся на глаза слёзы не позволяли разглядеть лица стоящих позади прапорщика «комендачей», но их смех был до того издевательски громким, что от обиды он не сдержался и обречённо заплакал, стыдливо, тайком вытирая засаленным рукавом лицо, когда пробирался в тесноту набитого народом салона автобуса.

      «Вот и сходил на опохмелку», – пришла в голову грустная мысль, только исправить уже ничего было нельзя.

* * *

      Донецкий мясокомбинат перестал выдавать