О началах, истоках, достоинствах, делах рыцарских и внутренних славного народа литовского, жмудского и русского, доселе никогда никем не исследованная и не описанная, по вдохновению божьему и опыту собственному. Часть 2. Мацей Стрыйковский

деревом, и кираса всего покрывала.

      Ян тоже Щичицкий, поляк, к нему выскочил,

      Так деревья друг с другом охотно в бой вступили.

      Сбил с коня поляк Шлензака и взял в плен живого.

      Так войска, ко встрече жадные огромной

      Трубами знак выдали. Крик, гул и треск везде

      Хоругви развернутые полощутся в каждом ряду.

      Скачут навстречудруг другу, в грудь меря деревья.

      Крик, гул, из других внутренности кровавые, плывут из брюх.

      Врукопашную срезались все.

      Грохот от мечей суровый.

      Кто выпишет смерть мужей, кто высчитает тревоги?

      Михал Кухмистер немцев побуждает к войне

      Сям и там, и сам ездя, весь в кирас вооруженный.

      Поляков Мезероцкий, Островицкий, смелые

      И Мартин Лабишинский войсками командовали.

      Броня и оружие, меч, от солнца блестят

      И войска одни других мощью выжимают.

      Валятся трупы мужей, валятся и кони,

      И счастье, равное стало, на обе стороны.

      Секутся азартно, жизнь отмерив,

      И даже гетман Mихал: «Фрыт!» крикнул, выступив,

      Наши тоже дали согласие, так себе уселись

      И раненных и смертельных на сторону, отвели

      Раны их осмотрев, и пили себе

      Лях к немцу, даже и Бог сам смеялся им в небе,

      Видя согласие, тех, что раньше сурово били [231v]

      Но недолго в этом согласии так, отдохнув, были,

      Вскочили же к себе с большим криком, с треском

      Что даже небо затмили поднятым песком.

      Уже так вслепую секут, зажмурив глаза,

      Охота в них и гнев добывают азартной мощи,

      Второй раз, Фрыт, Фрыт, крича, согласились, Сев, обе стороны от труда холодились

      Но на себя вскочили с суровым страшным азартом,

      И так трупы лежали нагроможденные рядом,

      От бубнов, труб, пушек, ружей треск. Ян Островицкий,

      Крепким названный немецкие отряды перебил все,

      Зарезал хорунжего и взял хоругвь от него,

      И пробился с ней назад к войску своему,

      После этого немцы без знака поколебались строем

      И наши их прервали с огромным криком

      Они бегут рассыпаясь по широким полям,

      И другие по бро[z]дистых валяются пашнях.

      Восемь тысяч немцев легло на поле побитых

      Наши обогатились с их добычи обильной, еще

      Пленных несколько отрядов с Кохмайстером, гетманом,

      Рядом долгим перед королем ставили, их господином.

      Пленных король всех пустил, обещанием обязав,

      А Кухмайстера, гетмана, в Хенчин заслав,

      Там его держал в тюрьме, и, согласно званиям,

      Рыцарей одарил с королевской щедростью.

      Третий раз после Тухола, Шафранец хитростью

      Отомстил за взятие замка неприятелю,

      Три их отряда победил и взял в плен их вождей

      Что их трупов большое число лежали по дороге. [232]

      Ганс, князь Монстерберский, с ви[r]цбургским епископом,

      Эберандем, удрали, и наши их добычей

      Обогатились щедро, что потом крестоносцы

      Не поднимались от тех трех ран долго, бедняги,

      Король тоже Ягелло, обещание Богу направив,

      В Гнезне за победу отблагодарив,

      Вновь Великих поляков в Поморье отправил,

      Которое поразорял огнем и мечом окровавил,

      И при этом Зигмунт, венгерский король, в сговоре с крестоносцами

      С двенадцатью хоругвями войско на поляков

      Послал со Сцибором, семигродским воеводой,

      Который сондецкую разорял волость хищным ущербом.

      Но шляхта подгорская сразу же со шляхтой собрались,

      Под Бардеевым в Венгрии мужественно встретились,

      Наши были за отчизну, и за добычу оные.

      Секлись все друг с другом с сердцем зажженным.

      Наши получили поле, хоть с кровавой победой,

      Но победили ракушан и венгров своим мужеством.

      Добычу их отбили, самих повязали

      И волости око за око венгерские обобрали.

      Вернулись [z] победой, пятый раз повезло.

      Триумфы после триумфов дает Бог просто мило.

      Герман, мастер лифляндский, из Германии, Чехии, Моравии,

      Большие войска вел для Пруссии разоренной гарнизонов

      Под Голубом лагерем с ними встал,

      Но Добеслав Пухала хитростью их потревожил.

      Хитростью и смелостью несколько отрядов посадил

      В хитрых