Академия семи ветров. Добить дракона. Яна Ясная

все четверо, не сговариваясь гордо молчали, не собираясь прощать дурака так быстро. Чтобы у него такие шутки в привычку не вошли.

      И вот в этой-то гордой тишине эльф и повернул голову в нашу сторону.

      – Убью! – завопила Илька.

      “Убью” – подумала я, разворачиваясь к Шеду.

      – А-А-А-А-А-А-А-А! – орал Шед, вытаращив глаза на саркофаг.

      Ух, как меня проняло!

      – И-И-И-И-И-И-И-И! – завизжала я на одной ноте.

      – Ма-ма-а-а-а! – на двоих голосили Тэва и Иллирия, вцепившись друг в друга.

      Я отчетливо видела, как ресницы мертвого эльфа дрогнули. Покойник открыл глаза. Мутные, невнятного цвета. Белесые.

      Где-то на заднем плане грязно бранился Дейв, а Шед, не прекращая орать, пробовал сотворить какое-то заклинание – но у него явно не получалось.

      Тут-то я и решила, что с меня хватит.

      Задыхаясь от ужаса, зажмурилась, и ударила волной сырого Света изо всех сил.

* * *

      – Итак, чья это была идея?

      Ректорский кабинет, ректорский секретарь, сам ректор. Все они (включая кабинет) нас не одобряли. Понимаю, поддерживаю: в третьем часу ночи я и сама всех, внепланово меня разбудивших, категорически не одобряю даже без дополнительных причин, а уж нынче дополнительных причин хватало.

      Еще нас не одобряли куратор Вестар и наставник Алвис.

      Я стояла посреди кабинета, распространяя вокруг себя запах мертвечины и консервирующих растворов, всем видом показывала драконам меру и полноту своего раскаяния, и умоляюще смотрела на ректора: только не отчисляйте! Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!

      Рядом, распространяя ничуть не лучший аромат, с таким же виноватым видом стояли Шед, Дейв, Тэва и Иллирия.

      Молча.

      Выдавать, чья это была идея: нарушить правила академии и прямой запрет куратора, вломиться в спецхран, подвергнуть риску истинным Светом редчайший демонстрационный образец “труп эльфа”, а еще – выжечь тем же самым Светом защитные темномагические чары в хранилище и переколотить кучу емкостей с препаратами и демонстрационных образцов попроще – друзья не спешили.

      Я отчаянно гадала, что сделают с виновником: хорошо, если сразу слопают. А если отчислят?!

      – Я спрашиваю: кто зачинщик? – громыхнул ректор, обводя взглядом нашу компанию вандалов.

      Дей и Шед подняли руки первыми, и всем видом давая понять “Мы же мужчины!”. За ними подняла руку Тэва – видно, вспомнила, что это она первая заговорила про эльфа. Чем руководствовалась Илька, которая вообще всех нас отговаривала, я не знаю, но руку она поднимала с лицом воина, идущего в атаку.

      Отчислят. Точно – отчислят. Нечего даже мечтать, чтобы съели.

      Я поднимала руку последняя. Ме-е-едленно. Руку поднимала, а глаза – опускала…

      Изумленный взгляд ректора прожег мою повинно склоненную макушку:

      – Вы?!

      Подняв на него взгляд, я горестно кивнула.

      – Потрясающе. Ве-ли-ко-леп-но! – процедил ректор.

      Но столь лестная оценка почему-то ничуть не радовала.

      – Зачем? – устало спросил бронзовый