Семь бесов в бочке меда. Валерия Шаталова

имя их товарища по несчастью. – Это ж значит «победитель» с какого-то там? Кла-а-асс! А у нас вот Олимпиада имеется. Удачно вы встретились, да?

      – С латинского. – Виктор не поддался на провокацию и сменил тему: – Здесь коридор закольцован. Из примечательного – только бесконечное количество урн в нишах и лом, прикованный к стене.

      – Угу, видели там, – Ирина кивком указала назад и передернула плечами. – Жутковато. И урны эти…

      – Неизвестно, что вообще эти затейники туда насыпали, – кивнул Антон. – А что с картами? Гадалка нам дала подсказки, которые, правда, не особенно подсказывают. У тебя тоже есть?

      Виктор выудил конверт из нагрудного кармана пиджака:

      – Честно говоря, мы так и не разобрались в этих картинках.

      – Мы тоже! А покажи свои!

      Антон протянул руку, и Виктор передал ему свой конверт. Рубашки карт были знакомыми, а вот дальше…

      – Погоди, а почему у тебя павлин на «шестерке»? Вы что, через конюшню не проходили?

      – Нет, квест начался в башне, – он показал свою карту: первым номером значился «козел», а на обороте красовался инкрустированный сверкающими алмазами ключ, – а потом сюда вот пришли.

      Ира с Антоном переглянулись.

      – То есть организаторы для всех разные маршруты выстраивают? Вот ведь заморочились по полной.

      Виктор забрал свой конверт и продемонстрировал карту с римской двойкой, на ней, как и у всех, была черепаха. А на лицевой ее стороне невинно улыбалась девочка с ромашками.

      – Может, тебе надо цветы возложить на гроб? – предположила Ирина. – А у меня вот дождь нарисован: что, мне теперь поплакать над усопшими? – Ее голос полыхнул сарказмом. – Уже достаю платочек, ага. Дрянные подсказки, только сбивают. У Тоши, вон, вообще шпага какая-то.

      – Это рапира, зай, – поправил Антон и отчего-то недовольно скривился.

      – Да откуда мне знать. Давай хоть из-за этого сейчас не будем спорить. Лип, а у тебя что?

      Липа вытащила свою «черепашку»: тетрадки, исписанные листы в клеточку, карандаши, ручки. Все это не вязалось с атмосферой склепа даже больше, чем шпага Антона. Вздохнув, она уже хотела убрать бесполезную карту обратно в конверт, как взгляд зацепился за край учебника с названием, полностью не поместившимся в кадр: «…ысшая матема…»

      Липа зябко передернула плечами.

      – Что в этом сложного, я тебя спрашиваю! – прозвучал в голове гневный крик отца. Кажется, даже заныл правый бок, в который больно прилетело углом ненавистного учебника.

      В тот далекий день она, уже не школьница, но еще не студентка, с треском провалила вступительные экзамены. «Промышленное и гражданское строительство» требовало математики, физики… Отец уже жил отдельно, но все редкие встречи с дочерьми сводил именно к учебе и отчего-то видел в Липе технаря, способного пойти по его стопам. Но она-то хотела иного: рисовать, творить, кружиться в вихре красок и текстур.

      Вечером, после разразившегося скандала, она сидела в своей комнате и заплаканными глазами бездумно смотрела, как за окном колыхались на