День гнева. Новая сигнальная. Север Гансовский

в двух или трех местах, затем мгновенно выпрямлялась, как отпущенная пружина, и тотчас оказывалась метрах в двадцати дальше. Казалось, в черной воде бегут три молнии.

      Чудовища плыли в ряд с интервалом примерно в пять-шесть метров. В их движении чувствовалась какая-то согласованность – ни одно не обгоняло двух других.

      Сверху их было очень хорошо видно в темной воде.

      Змеи проплыли под ногами у молодых людей и скрылись за пролетом моста.

      Все это заняло не более двух-трех секунд.

      Митя и Надюша посмотрели друг на друга. Им обоим было немного страшно.

      Всю фальшь и наигранность их сегодняшней встречи сняло как рукой, и Надя доверчиво прижалась к груди юноши. А Митя перед лицом опасности сразу почувствовал ответственность и за свою мать в квартире на улице Восстания, и за весь город, и в особенности за девушку, стоявшую рядом с ним. Ему было страшно этой ответственности, и в то же время он был счастлив, что берет ее на себя.

      Он властно обнял Надюшу за плечи, и они пошли прочь, испуганные, замолчавшие, наслаждаясь неожиданно возникшей между ними близостью и оглушенные этим новым чувством.

      Трех змей видели на Неве еще много ленинградцев. Судя по свидетельствам, чудовища проплыли до Охтинского моста и вернулись обратно к крепости. В третьем часу ночи в них стрелял из дробового ружья охотник Петрюк, следовавший пешком с Финляндского вокзала через Литейный мост.

      На следующий день животные дали еще одно доказательство своей удивительной жизнеспособности. Одно из них проникло в канализационную систему города.

      Рядом с Мальцевским колхозным рынком на углу Греческого проспекта и улицы Некрасова стоит одно из тех больших серых зданий, которые пожилые ленинградцы по старинке называют «перцевскими домами». До революции их владельцем был инженер Перцев, зять генерал-адъютанта Стесселя, печально прославившегося во время русско-японской войны.

      Дома, несмотря на то что они строились примерно полвека назад, снабжены вполне современными удобствами. На всех лестницах есть лифты, в квартирах – паровое отопление и ванны.

      На шестом этаже в этом доме жила (и живет сейчас) молодая женщина, Анна Михайловна Пузанова. По специальности она искусствовед и отличается тем, что совершенно не переносит вида и даже упоминания о животных класса пресмыкающихся. По ее словам, во всяком случае, ей довольно только услышать о змеях или о крокодилах, чтобы тотчас упасть в обморок.

      В описываемое время – вечер девятого июня – Анна Михайловна или, как звали ее знакомые, Анетта Михайловна сидела в комнате и обдумывала статью в ленинградскую молодежную газету «Смена». Кажется, это была рецензия на какой-то кинофильм. Поразмышляв час или два, молодая женщина переоделась в халат и вышла в ванную комнату умыться.

      Однако, к ее разочарованию, раковина водопровода оказалась засорившейся.

      Анетта Михайловна поковыряла в стоке проволокой, затем попробовала протолкнуть воду специальной резиновой нашлепкой.