Всадник без головы. Морской волчонок. Майн Рид

бешеных, каких только можно было найти. Она услышала, как я рассказывал старику о крапчатом мустанге, и не давала отцу покоя, пока он не обещал ей, что не пожалеет денег за эту лошадь. Он сказал, что даст двести долларов. Конечно, все здешние мустангеры, как только об этом узнают, сейчас же погонятся за лошадкой; и вот, не сказав никому ни слова, я поскакал сюда на своей старой кобыле. Поймайте крапчатую – и двести долларов будут у вас в кармане! Зеб Стумп ручается за это.

      – Не пройдете ли вы со мной, мистер Стумп? – сказал молодой ирландец, вставая с табурета и направляясь к двери.

      Охотник пошел за ним, несколько удивленный неожиданным приглашением.

      Морис повел своего гостя к навесу и спросил:

      – Похожа эта лошадь на того мустанга, о котором вы говорили, мистер Стумп?

      – Провались я на месте, если это не он! Уже пойман! Тебе повезло, парень, – двести долларов как с неба свалились. Черт побери, ведь она стоит каждого цента этих денег! Ну и красивая же скотина! Вот будет радость для мисс Пойндекстер!

      Глава VII

      Беспокойная ночь

      Узнав, что крапчатый мустанг уже пойман, старый охотник пришел в прекрасное расположение духа.

      Его настроение стало еще лучше благодаря содержимому бутыли, в которой, вопреки опасениям Фелима, нашлось каждому «по глотку» для аппетита перед индейкой, потом по второму, чтобы запить ее, и еще по нескольку за трубкой.

      Оживленная беседа за ужином – по обычаю жителей прерии – касалась главным образом индейцев и случаев на охоте.

      Поскольку Зеб Стумп был своего рода ходячей охотничьей энциклопедией, немудрено, что он говорил больше всех и рассказывал такие истории, что Фелим ахал от изумления.

      Однако беседа прекратилась еще задолго до полуночи. Возможно, что опорожненная бутыль заставила собеседников подумать об отдыхе; но была и другая, более правдоподобная причина. Наутро мустангер собирался отправиться на Леону, и всем им предстояло рано встать, чтобы приготовиться к путешествию. Дикие лошади еще не были приручены, и их нужно было связать друг с другом, чтобы они в пути не разбежались; и еще много всяких хлопот предстояло до отъезда.

      Охотник привязал свою кобылу на длинную веревку, чтобы она могла пастись, и вернулся в хижину со старым пожелтевшим одеялом, которое обычно служило ему постелью.

      – Ложитесь на мою кровать, – любезно предложил ему хозяин, – а я постелю себе на полу лошадиную шкуру.

      – Нет, – ответил гость. – Ни одна из ваших полочек не годится Зебу Стумпу для спанья. Я предпочитаю землю – на ней и спится лучше, и никуда не свалишься.

      – Если вам так нравится, ложитесь на полу: вот здесь будет хорошо, я дам вам шкуру.

      – Не тратьте зря времени, молодой человек. Я не привык спать на полу. Моя постель – зеленая трава прерии.

      – Не собираетесь же вы спать под открытым небом?! – воскликнул изумленный мустангер, увидя, что