Сам себе властелин. Очень светлые неприятности. Александр «Котобус» Горбов

я запутался. Я же чувствовал, что стал невесомым.

      Малышки посмотрели на меня неодобрительно.

      – Ты вес не путай с инертной массой.

      – Это на тебя гравитация не действовала.

      – А масса, не маленькая между прочим, сохранилась.

      – Сечёшь?

      – Физику лучше учить надо.

      – Понял, прошу прощения. Не сразу разобрался с наблюдаемым эффектом.

      Феечки одобрительно кивнули.

      – Мало кто сразу понимает.

      – Им всё хиханьки.

      – А нам тяжкий труд.

      – Зато платят хорошо.

      – А связи? Ты бы знал, какие у нас связи.

      – Всех шишек знаем.

      Над лесом поднималось солнце и феечки засобирались.

      – Отряхнуться не забудьте, – посоветовала мне одна, – а то ещё неделю ловить смешинки будете. И одежду постирайте от остаточных явлений.

      В замок возвращались в молчании. И вовсе не из-за обещания – у нас просто не было сил разговаривать. Вся компания развалилась на сиденьях трамвая и блаженно щурилась в окна. И сам Мурзик шёл не слишком резво, слегка покачиваясь и что-то мурлыкая. Да, умотали нас феечки, по самое «не могу».

      – Джинн, а тебя тоже феи катали?

      – Ай, слющай, конэчно!

      – Так ты же сам летать можешь.

      – Дарагой, сам это сам, никакого удовольствия. А тут красавицы возят. Песнями развлекают, щекочут. Хорошо, да!

      Мумий глупо улыбался, глядя в окно, и качал головой. Старик выглядел лет на двести помолодевшим и почти живым. Гуго выпячивал грудь, обещал отрастить усы, чтобы было что крутить, и подумывал жениться. Сеня шевелил щупалками, будто до сих пор летел, и мечтательно угукал. Остальные просто выглядели счастливыми и расслабленными. Можно было с полной уверенностью сказать – хорошо погуляли!

* * *

      Вернувшись в замок, я погрузился обратно в дела и проблемы. Ну а как ещё? Под боком целый город, требующий внимания и заботы, где-то на горизонте маячат светлые, не забывшие поражения, в Кемнаро сидит родственничек и дуется на меня. Приходилось разгребать: то общаться с делегацией подданных, то проводить совещания с Торквином, то выслушивать Казну – бедняжка опять жаловалась на низкие налоги. Дай волю этой жадине, она бы ввела платежи на каждый чих.

      Через пару дней, уже под вечер, ко мне в башню пришли Клэр и Фуфендуйский.

      – Ваня, – на лице девушки стояло смущение, – тут картины принесли. Те, что с ладошкой.

      Фуфендуйский кивнул, но глаза от меня прятал.

      – Показывайте, что там такого страшного.

      Тёмный эльф поставил картины у стеночки и снял обёрточную бумагу с первой.

      – Ну, ничего так. Обычный парадный портрет.

      Я подошёл ближе, разглядывая полотно.

      – Пафосно немного, но в галерее на первом этаже повесить можно.

      – Это ты другие не видел, – Клэр обняла меня. – Обещай, что не будешь казнить художников.

      – Да что я, зверь какой. Показывай, – махнул я Фуфендуйскому.

      Мать моя женщина! Второй художник явно хотел мне польстить. Но малость перестарался, если говорить мягко. Великан получился жалкий, с выражением восхищения и страха на лице. А я,