Цвет греха. Чёрный. Александра Салиева

да и вообще, судя по всему, везде и всюду. А ещё вспоминаю о том, что давно собираюсь поговорить с ним на тему его внезапного сомнительного благородства в мой адрес, но постоянно что-то отвлекает… и да, на этот раз тоже, ведь выбранное водителем направление оказывается в самом деле набережной, где располагается моё место работы. Я только сейчас соображаю, как будет выглядеть в глазах работодателя такое моё прибытие: на дорогущей машине, с мужчиной, который старше меня если не вдвое, то на десять с лишним лет точно.

      Что там господин Якуп про «влюбилась или залетела» говорил?

      Кажется, этот вариант ещё похлеще тех будет…

      Надо это срочно как-то исправлять!

      Тем и мучаюсь весь остаток пути.

      И единственное, с чем нахожусь по итогу:

      – Лучше вот здесь остановиться, а то дальше запрещено, – немного лукавлю в надежде, что таким образом решу свою проблему, ведь отсюда эту бесстыже дорогущую тачку и её хозяина мой работодатель точно не увидит.

      Ага, как же…

      Нет, мужчина правда паркуется именно там, где я указываю.

      Но стоит выбраться наружу, как он следует за мной!

      – Что? – вынужденно останавливаюсь и оборачиваюсь к нему. – Уж здесь-то со мной точно ничего не случится. Я вполне могу дойти сама. Обещаю, я быстро.

      Набережная, как обычно, полна неспешным шагом бредущих прохожих. Фонари освещают дорожки тоже превосходно. Никаких злачных мест и сомнительных переулков. Ну, если не считать таковым моё место работы, по версии моего нового опекуна. А Адем Эмирхан именно так и считает. Как ни в чём не бывало идёт дальше. И, словно мало этого, меня к тому же подталкивает, будто спешит поскорее с этим разобраться.

      – Одна ты туда точно не пойдёшь, – комментирует собственные действия.

      Закатила бы глаза на такое самоуправство, но слишком грустно становится от одной только мысли о том, что будет дальше.

      Я же не совсем уволиться собиралась!

      Отпуск небольшой попросить…

      Ровно до своего совершеннолетия.

      Уж потом-то идущий рядом точно не сможет мне указывать!

      Как и вообще кто-либо.

      – Если думаешь, что я опять куда-нибудь… – предпринимаю новую попытку по собственному спасению.

      – Я так не думаю, Асия, – перебивает меня мужчина.

      Не верю.

      Иначе для чего он тут няньку изображает?

      Хотя какая из него нянька, скорее надзиратель!

      – Тогда зачем ты со мной идёшь? – снова останавливаюсь и спрашиваю напрямую, сложив руки на груди.

      Смотрю на него, всем своим видом выражая категоричность.

      Помогает это… да никак!

      И даже хуже:

      – Очень интересно стало, что там за «незабываемый» господин у тебя такой, к которому ты так старательно рвёшься посреди ночи, – выдаёт с надменной ухмылкой мой опекун, тоже сложив руки на груди, отзеркалив мою позу.

      И почему мои же слова, сказанные ему совсем недавно, но теперь произнесённые из его уст, звучат настолько двусмысленно?

      А ещё