Нелегал. Том 2. Павел Корнев

команда это дело замять, очень уж всё было гладенько. Ну и как с этим прикажете работать?

      Впрочем, одну зацепку я всё же углядел. Обвиняемый в нанесении побоев аспирант работал младшим научным сотрудником на кафедре пиковых нагрузок, а её бессменный руководитель профессор Чекан до сих пор находился под домашним арестом. Тут было о чём подумать.

      – Ирина! – окликнул я нашего делопроизводителя. – Пройдись по всем секциям, поспрашивай о Вахтанге Рогозе, аспиранте. Если он ни с кем не сотрудничал, подготовь справку, что товарищ в жизни студенческого самоуправления участия не принимал.

      Касатон Стройнович озадаченно хмыкнул.

      – Мы так теперь работаем, да?

      – Кот из дома, мыши в пляс! – отшутился я и отправился на поиски Якова Беляка.

      Заместитель председателя студсовета отыскался в своём кабинете, на вопрос о Вахтанге Рогозе он недоумённо нахмурился.

      – Зачем тебе?

      Я поднял руку и пошелестел листами.

      – Протокол на него пришёл.

      – Побои? – догадался Яков, который и сам был выходцем с кафедры пиковых нагрузок. – Вахтанг – большой умница и настоящий учёный, но в личной жизни сущий неандерталец. Единоличник и страшный ревнивец. Как влюбится в кого, так и начинает кулаки распускать. Один эпизод даже на товарищеском суде разбирали. Но профессор его ценил, всё перевоспитать пытался, дело так ничем и не кончилось.

      – О как! – прищёлкнул я пальцами. – Спасибо за информацию!

      Товарищеский суд, значит? Очень интересно!

      Вернувшись в кабинет, я сунул протокол в портфель и начал одеваться.

      – Ты уже всё? – удивился Касатон. – Отработал на сегодня?

      – Если бы! – вздохнул я. – Пойду с коллегами касательно этого типа пообщаюсь.

      – А чего ты так в него вцепился-то?

      – Сигнал поступил, – отделался я полуправдой и выскользнул из кабинета, поспешив предупредить сим немудрёным образом неудобные расспросы.

      На улице порыв стылого ветра швырнул в лицо колючую снежную крупку, я пониже опустил кепку, поднял воротник пальто и отправился на кафедру пиковых нагрузок. Переговорил с активистами ячейки Февральского союза молодёжи, но секретаря на месте не застал, его сказали искать в лабораторном корпусе.

      Я последовал этому совету, навёл справки на вахте и вскоре заглянул в кабинет, где хмурился у исписанной длинными формулами доски молодой человек в белом халате.

      – Вахтанг Рогоз? – переспросил он, вытирая пальцы от мела замусоленной тряпкой. – В нашей ячейке Вахтанг не состоит.

      – А звали?

      – Конечно звали! – уверил меня секретарь. – Лично его приглашал!

      – И что же он?

      – Сказал, что в гробу и белых тапочках нашу общественную жизнь видит.

      Я сделал пометку в блокноте и задал очередной вопрос:

      – Говорят, он на почве ревности общественный порядок и прежде нарушал?

      Секретарь ячейки с обречённым вздохом кивнул.

      – Нарушал.