Погадай на дракона, ведьма!. Александра Черчень

стертый защитный знак.

      – Не. Смей. Ломать. Даркину. Защиту!

      – А-а-а! Да я же посмотреть!

      Я отпустила растение и только грустно вздохнула, понимая, что все воспитательные меры бесполезны.

      Изначально Леон был просто мандрагорой leonaretirus tezerius. То есть хищной цветущей. И был он моим курсовым проектом на втором году обучения. Нужно было заставить растение не только расцвести, но и плодоносить. Так что я его удобряла, подпитывала чарами и все вроде как шло хорошо.

      Но однажды Даромира случайно плеснула в горшок немного косметического зелья для оживления кожи лица. Ну, чтобы ты всю ночь училась, а утром выглядела так, словно спала.

      И кто бы мог подумать, что этот безобидный состав вступит в реакцию с тем, чем я уже поливала кустик. Кстати, большой вопрос – с чем именно, потому что удобрений было пять видов, из них три экспериментальных…

      Оживился он – мама не горюй.

      И начал питать странную, болезненную тягу к зельям. Первое время, пока Ленчик был туповат и еще не умел разговаривать, он просто сваливал все, что мог найти, в Даркины котлы, а после залезал туда сам. После таких купаний у него и появились серебристые прожилки, уникальный рисунок на листьях и дар речи.

      Но вот страсть к продолжению экспериментов никуда не делась, и бороться с ней оказалось бессмысленно. А учитывая, что мой мандрагор изрядно поумнел, так вообще беда. Потому нам с девочками пришлось изрядно поднатореть в защитных чарах.

      К счастью, хоть к столу Велавы он не испытывал особого интереса. А то взорвал бы все к демонам! О добавлении каких-нибудь ниточек-листиков-капелек в заготовки артефактов даже думать не хочется…

      Так что я отодвинула свое маленькое персональное бедствие, стерла защитные руны, и пузырь защиты растворился в воздухе. Шлепнув по немедленно протянувшимся к котлу зеленым ладошкам в количестве доброго десятка, я начала восстанавливать плетение.

      – Дай хоть ложноножку протянуть? – вкрадчиво попросил Ленчик, погладив меня листиком по запястью. – Попробовать.

      Ложноножками он называл тонюсенькие жгутики, которые умел выпускать из веток. Вообще, словарный запас у мандрагора был настолько велик, что я давно подозревала, что он и читать научился. Правда, не попадался за книгой ни разу…

      – Нет. Зельеман!

      – Бука. Бяка нехорошая. Мечта тохони! – не остался в долгу мандрагор.

      – В кого ж ты такой противный?! И вообще, лучше бы не настроение портил, а утешил. Я и так тут… не знаю, куда бежать и что делать.

      – К мужику вчерашнему? – ехидно подсказал цветок.

      – Боюсь, мужик сам придет. И это плохо.

      Я принялась чертить новые защитные руны.

      – С каких это пор приход мужика не к добру?

      – Что б ты понимал в этом! С таких, что, кажется, он приворожен…

      – Это как? – Леон даже отступил от вожделенного котла и повернулся ко мне. – Ты же у нас вроде как не из этих…

      Под «этими» мандрагор подразумевал жаждущих выйти замуж девиц.

      – Помнишь, чем мы с девочками вчера занимались?

      – Помню, –