Ловушка для папы. Марина Семенова

время отчаливать по домам и подворотням!

      – Натаха, я не понял, а чё она тут командует, а? Она чё, типа крутая? – попытался натравить на меня подругу странноватый парень с глазами попавшей под трамвай лягушки.

      – Да, я уже крутая! А ты еще всмятку. Поэтому убедительно прошу тебя и всех твоих недоваренных друзей встать и валить отсюда по-быстрому! Считаю до трех, – отбила я нападение, бесстрашно помахивая шнуром перед лицом пучеглазого.

      – А ведь она в натуре нарывается! – полез он в бутылку, поднимаясь.

      – Ладно, народ, сваливаем. Всё равно хотели по бульвару перетрястись, – встал между нами рыжий, но уже в дверях, на всякий случай «наехал»:

      – Борзеешь, девчонка, смотри нарвешься.

      – Нарываться для меня святое: то на мину наступлю, то в дерьмо вляпаюсь, – засмеялась я.

      Углядев за моей спиной подоспевшего Витька, рыжий набычился, но продолжать спор не стал, а медленно пошел на выход. Следом за ним потянулись остальные гости. Уже через четверть часа мы с Наташкой, опять же не без помощи Витька, освободили квартиру от невероятного количества мусора: пластиковых бутылок, баночек из-под пива, пустых пакетиков из-под чипсов и арахиса, конфетных фантиков и упаковок презервативов. А потом три с лишним часа самоотверженно чистили ковры, отдирали прилипшие намертво жвачки и драили полы. А после, выпроводив Витька, смертельно уставшие, но очень гордые собой, долго отмокали в ванной. Отлежавшись, тщательно терли друг другу спины и плечи, дурачились, взбивая к потолку хлопья пузырчатой пены, и даже целовались, подражая кому-то из американского кино. Потом валялись в спальне на шелковых простынях, делали маникюр и делились невинным девичьим опытом и буйными чувственными фантазиями.

      Ночью мне приснился парусник с алыми, бьющимися на ветру парусами. На залитой солнцем палубе стоял капитан Грэй с невероятными синими глазами и смотрел на меня с такой любовью и нежностью, что я проснулась от стука собственного сердца, готового выскочить из груди. «Вот, дура! Романтичная…» – обозвала я саму себя мысленно, понимая, что пропала.

      Эти синие глаза не давали покоя мне, а я – Наташке. Вот уже третий час подряд она добросовестно обзванивала всех своих гостей, пытаясь получить хоть какую-то информацию о загадочном герое моего книжного романа. Но никто ничего о нем не знал. В какую-то минуту мне даже стало казаться, что Его вовсе не было. Странная таинственность, окутавшая неясный образ, воспаленные девичьи мечты и тайные желания, сделали своё дело – я СМЕРТЕЛЬНО влюбилась. В мальчишку без имени. В мальчишку ниоткуда. В мальчишку с глазами цвета неба.

      Тем временем мои родители не на шутку переполошились, подняли на ноги полгорода и на третьи сутки подключили к поиску папиного друга, частного детектива. Константин Дмитриевич молниеносно вычислил место моего обитания и уже к вечеру следующего дня меня с позором и упреками депортировали домой.

      В машине мама рыдала навзрыд, а по приезде домой перестала со мной разговаривать. Папа, напротив, был чрезвычайно многословен.