Загадка Туринской Плащаницы. Рудольф Баландин

христианства; возобладали жажда золота, стремление порабощать другие народы, обогащаться всеми возможными средствами.

      Поныне различные религиозные системы не только объединяют отдельные группы единомышленников, но и разделяют представителей разных направлений. Ни о какой единой для всех верующих абсолютной религиозной истине говорить не приходится, за исключением идеи о существовании в мире сил, превосходящих человека во всех отношениях, прежде всего и по разуму. Однако и философские системы, и научные теории подчас утверждают нечто подобное, хотя и с иных позиций.

      История религии свидетельствует не только о неудержимой тяге людей к абсолюту, к идеалам, но и о невозможности достижения духовного единения человечества. Значит, есть основание говорить об отсутствии, как показывают факты, подобных абсолютов – не в мире идей, а в реальной жизни, когда вера проверяется не словами и ритуалами, а конкретными поступками, образом жизни.

      Выходит, приходим вновь к сомнениям и отрицанию. И все-таки положение не безнадежно. Существует в мире истинное, абсолютное Священное Писание, высший и абсолютный авторитет, распространяющий свое полное господство на всех людей и на каждого.

      Это – «Евангелие от Природы» (по выражению Ломоносова, Шеллинга и многих других), окружающий и пронизывающий нас мир. Таков безбрежный океан информации, источник научных знаний о бесконечно сложном мироздании.

      Мы можем разумом отрицать реальность создавшей нас Природы, но последние доказательства, совершенно неопровержимые, остаются за ней. Нам, чтобы жить, приходится есть, пить, двигаться, одеваться, общаться с окружающими, трудиться; мы появляемся на свет и уходим в небытие совершенно неизбежно. Какие еще нужны доказательства высшего господства Природы? Именно она – абсолютная реальность, абсолютная истина (признать которую значительно легче, чем познать). В нас все относительно, преходяще, а приобщение к Природе, полное признание причастности к ее вечному бытию придает нашему существованию особую насыщенность, полноту, смысл.

      Такова, как мне представляется, основа духовного единства человечества, упрочаемая научным познанием, которое помогает раскрыть реальные черты мироздания.

      Но наряду с этим сохраняют свое значение и более частные человеческие ценности – например, нравственные, связанные с той или иной религиозной системой. С позиции здравого смысла подобные духовные ценности приходится считать не абсолютными, а относительными – уже в силу совершенно очевидного их разделения по видам религий (включая атеизм). И Евангелия, в частности, разумнее отнести к разряду исторических документов, авторами которых были живые люди – со своими достоинствами и недостатками, знаниями и суевериями, характерными для них как представителей конкретной эпохи и страны, определенного типа личности и общественного положения. Будем считать, что вдохновляла их прежде всего жажда абсолюта, стремление отразить в слове