Империи песка. Дэвид Болл

спросил он.

      – Де Врис. Жюль де Врис.

      – Как я и ожидал, полковник, вы из благородных. А что, прекрасное имя.

      Он продолжил писать.

      …некто Жюль де Врис из Императорской гвардии, наблюдавший с холма, как гибнут его люди, развернул свою лошадь и галопом помчался прочь.

      Мы предположили, что полковник отправился за подкреплением и что часть его сил осталась в другом месте, невидимом для нас. Но когда мы стали спускаться вниз, дабы помочь нашим собратьям во имя Франции, то обнаружили, что полковник спасается бегством и у него нет никакого подкрепления. Когда мы застали его врасплох, нашим глазам открылась неприглядная картина его действий. Он сорвал со своего мундира эполеты и все знаки различия с намерением (здесь мы можем лишь предполагать) обменять форму на одежду, принадлежащую гражданскому лицу. Пойманный за этим занятием, он отказался отвечать на наши повторяющиеся вопросы и стал излагать пространную лживую версию случившегося. Но относительно характера его преступления и непреложности факта, что он бросил вверенных ему людей и бежал с поля боя, как трус, не может быть никаких сомнений.

      Только из-за его высокого офицерского чина я принял решение передать его под Вашу юрисдикцию вместо того, чтобы подвергнуть допросу в полевых условиях. Я нахожусь не в том чине и не могу поступить с ним так, как требует совесть, как необходимо поступить, дабы сохранить честь Франции и ее сынов, которые сегодня проявили столько мужества и готовности умереть во имя родины.

      Я и все, кто находится у меня в подчинении и кто своими глазами видел происшедшее сегодня, готовы принять самое действенное участие в официальном трибунале, когда он будет устроен. Но вследствие нахождения прусских войск в непосредственной близости от нас совесть не позволяет мне даже ненадолго отстраниться самому и отстранить своих людей от служения нашему народу исключительно для того, чтобы разобраться с таким отвратительным делом, как это. Посему я при первой же возможности свяжусь с Вами по телеграфу или почте, дабы мы могли довести это дело до справедливого конца.

      Выражаю уверенность, что мои действия встретят Ваше понимание и одобрение.

      Да здравствует Франция!

      Капитан Виктор Делеклюз,

      Третий вузьеский полк нерегулярных войск

      Закончив писать, Делеклюз вновь привалился к бревну и глотнул бренди. При тусклом свете фонаря он ровным голосом и с довольным видом прочел Жюлю свой рапорт.

      – Думаю, в целом вышло совсем недурно. Согласны, полковник?

      Жюль начинал слушать, не веря своим ушам, однако под конец ему стало почти весело.

      – Глупец вы, Делеклюз. Ваша писулька ничего не даст. Меня там все знают. Им известно, кто я такой.

      Делеклюз улыбнулся и покачал головой:

      – Ваш мир, Жюль де Врис, обречен. Когда закончится эта война, жизнь не будет прежней. Ни в коем случае. Вы будете жить среди шакалов, и никакой император вас не защитит. Никакая империя. Ваше сословие вас забудет.