Империи песка. Дэвид Болл

им пришлось ждать. Поль стоял рядом с отцом и смотрел, как паровоз выплевывает дым в потолок. Пронзительный свисток разнесся по всему громадному пространству вокзала. Из-под вагонов выплывали клубы пара, окутывая платформу белым туманным покрывалом.

      Поль инстинктивно потянулся к отцовской руке, но полковник отдернул руку.

      – Ты слишком большой, чтобы держаться за руку, – даже не взглянув на сына, бросил Жюль.

      Мальчик опустил руку и почувствовал, как покраснело его лицо. Возбуждение утра сменилось ощущением, что отец действительно уезжает на войну. И это только начало другой жизни, в которую ему предстоит погрузиться. Отец уезжает. Поль не увидит его, возможно, долгое время. Поль не знал, сколько длятся войны. Он спросил Муссу, но тот тоже не знал и предложил спросить Гаскона, который обычно знал все. Но Гаскон лишь пожал плечами:

      – Столько, сколько понадобится.

      Поль чувствовал комок в горле. Жаль, что нельзя поехать вместе с отцом.

      Элизабет стояла рядом с Жюлем. Ее лицо было спокойным, без тени напряжения. Она давно перестала волноваться о том, что муж может погибнуть в сражении. Она настолько уверилась в его маршальском будущем, что смерти придется отойти в сторону, пропустив вперед судьбу. Нынешняя война виделась Элизабет благословением. Именно это ей и требовалось… им обоим. Война потрясающе ускоряла продвижение по службе. Она говорила au revoir[26] полковнику, а встречать будет генерала. Она улыбнулась мужу, готовому подняться в вагон:

      – Жюль, я уверена, что ты привезешь нам доблестную победу.

      Жюль сдержанно поцеловал ее в щеки. Проявление чувств на публике вызывало у него неловкость.

      – Я напишу, когда обстоятельства позволят, – сказал он.

      – Дядя Жюль, убей как можно больше пруссаков! – воскликнул Мусса.

      Жюль махнул племяннику и уже собирался поставить ногу на ступеньку вагона, когда к нему подбежал Поль:

      – Отец, подожди! Я забыл! Я сделал тебе подарок!

      Улыбаясь во весь рот, Поль протянул отцу фигурку, вырезанную из дубовой дощечки, грубую, но узнаваемую. Игрушечного солдатика. Одна рука у него отломалась, поэтому Поль разыскал прутик и превратил в винтовку со штыком, приклеив на место отсутствующей руки. Он нарисовал солдатику лицо и пуговицы на мундире, а из скорлупы грецкого ореха сделал шапку. Деревянный воин слегка улыбался.

      Жюль повертел солдатика в руках. Подарок сына глубоко тронул его; он догадывался, сколько времени ушло у Поля на эту поделку. Однако лицо Жюля осталось бесстрастным. С таким же лицом он обычно проверял состояние сабли, отполированной сыном.

      – Твой солдатик покалечен, – сказал Жюль. – И наши солдаты не носят таких шапок. Тебе надо быть внимательнее. – Он опустил солдатика в карман мундира. – Ладно. Сделай другого, поаккуратнее.

      Повернувшись, Жюль скрылся в вагоне.

      Глава 5

      – Через неделю мы переправимся на другой берег

26

До свидания (фр.).