Эрнст Генри. Леонид Млечин

манер. Навезли горы разных американских консервов. Принесли с собой идею возрождения великой Польши “от можа до можа” и свой польский гонор. По вечерам солдат приводили на городскую площадь, появлялись ксёндзы, и творилась общественная молитва, после которой разносилось “Еще Польска не сгинела… Наши флаги бялы и червлены – пшилёна наша польска края”. Весной дефензива раскрыла заговор против польской власти – организацию, которая готовила восстание среди населения при наступлении советских войск, которое ожидалось весной».

      В 1920 году Владимир Ильич Ленин рассчитывал, что, если Красная армия через территорию Польши подойдет к Берлину, то в Германии вспыхнет социалистическая революция. В Москве мечтали о соединении русской и немецкой революций. 17 марта Ленин отправил Сталину телеграмму: «Только что пришло известие из Германии, что в Берлине идет бой и спартаковцы завладели частью города. Кто победит, неизвестно, но для нас необходимо максимально ускорить овладение Крымом, чтоб иметь вполне свободные руки, ибо гражданская война в Германии может заставить нас двинуться».

      Так что в Москве были рады видеть Эрнста Генри, отсидевшего месяц в польских тюрьмах, со свежими новостями из Германии. Он сообщил москвичам, что берлинские коммунисты предлагают штаб-квартиру Коммунистического интернационала молодежи разместить в Берлине. Эрнст Генри: «В Москве я несколько месяцев работал в аппарате ЦК РКСМ в качестве секретаря международного отдела, а затем послан обратно в Германию (нелегальное путешествие через Ленинград – Штеттин) на постоянную работу за границей».

      А в Москве III съезд комсомола, проходивший 2–10 октября 1920 года, избрал 1-м секретарем ЦК комсомола Лазаря Абрамовича Щацкина. Ему было всего восемнадцать – немногим старше Эрнста Генри. Успел поучиться в гимназии, в 15 лет вступил в партию большевиков, в 1917-м создавал Союз молодежи при Московском комитете партии. Участвовал в Гражданской войне. «В кожаной куртке нараспашку, широкоплечий и довольно высокий, с открытым большим лбом и блестящими глазами, Лазарь Шацкин напоминал собою капитана, отдающего команды резким и звонким голосом, – вспоминали его соратники. – Он казался властным юношей, верящим в свои молодые силы и непоколебимым в своих решениях». Он был самым популярным из первых вождей комсомола.

      Лазарь Шацкин говорил:

      – На Западе социалисты давно принимают участие в юношеском движении. Но в России это движение происходило помимо партии, вне всякой связи с нею. У нас партия проглядела это движение.

      Он считал, что комсомол самостоятелен и партия не должна им командовать. До поры до времени эти слова сходили ему с рук. Шацкин уговорил Ленина выступить на III съезде комсомола. Именно Шацкин открыл съезд и предоставил слово Владимиру Ильичу, чей доклад «Задачи союзов молодежи» потом будут изучать сменяющие друг друга поколения членов ВЛКСМ. Эту речь Ленина слушал и Эрнст Генри, которого товарищи привели на заседание.

      После IV съезда комсомола, который проходил 21–28