Бисмарк. Николай Власов

крестьян неумеренным производством водки, – писал Бисмарк другу в апреле 1834 года. – Если лет через десять тебя занесет в здешние края, […] то ты найдешь здесь разжиревшего усатого офицера запаса, который божится и бранится так, что земля дрожит, питает праведное отвращение к евреям и французам и жестоко бьет своих собак и слуг, когда его тиранит жена. Я буду носить кожаные штаны, из-за которых надо мной будут смеяться на штеттинской ярмарке, а если меня назовут господином бароном, то добродушно поглаживать усы и делать скидку в два талера; на день рождения короля я буду напиваться и кричать “виват” […] Короче говоря, я буду счастлив в деревне в кругу семьи»[31].

      Это, конечно, была шутка; юный студент писал о том, что случится с ним, если он не сможет построить карьеру на государственной службе. Однако, как известно, в каждой шутке есть доля правды. Пройдет буквально несколько лет, и Бисмарк действительно попробует вести жизнь обычного помещика в сельской тиши. Но каковы были его планы перед окончанием университета? Он подробно изложил их в следующем письме тому же адресату: «Я упорно работаю при помощи Святой Девы над тем, чтобы променять весьма привлекательную роль кандидата в юристы на должность королевского чиновника, то есть референдария в берлинском городском суде. […] Мой план заключается в том, чтобы оставаться на ней еще год; затем отправиться в администрацию в Ахене, на второй год сдать дипломатический экзамен, а затем вверить себя в руки судьбы, и безразлично, отправят ли меня в Петербург или в Рио-де-Жанейро»[32].

      Это была хорошо продуманная стратегия. Прусское внешнеполитическое ведомство оставалось очень небольшим по меркам великой державы, вакансии открывались редко, попасть туда было очень непросто. Обратившись к министру иностранных дел Фридриху Ансильону[33], Бисмарк получил именно такой совет: сначала приобрести опыт в административных органах, причем в западных прусских провинциях, где продвижение по службе шло быстрее, а потом уже пытаться строить дипломатическую карьеру. Надо сказать, что Ансильон – потомок французских гугенотов, в конце XVII века переселившихся в Пруссию по религиозным мотивам, – скептически относился к способностям выходцев из классических юнкерских семейств и поэтому воспринял инициативу молодого просителя без особого энтузиазма.

      Итак, сдав весной 1835 года необходимые экзамены, Бисмарк начал работать в качестве аускультатора (или, говоря современным языком, стажера) в судебных учреждениях Берлина. В его воспоминаниях эта служба описывается в исключительно саркастическом ключе. Молодому человеку казалось, что он вынужден заниматься какой-то чепухой под руководством идиотов: «Лица и учреждения нашей юстиции, в которой началась моя деятельность, давали моему юношескому уму больше поводов для критики, чем для одобрения»[34]. Впрочем, ничего удивительного: такая реакция типична для многих амбициозных и талантливых молодых людей, вдруг оказавшихся на

31

GW. Bd. 14/I. S. 4.

32

GW. Bd. 14/I. S. 5.

33

Фридрих Ансильон (Ancillon; 1767–1837), член Прусской академии наук (с 1803), действительный тайный советник (с 1831). С 1831 года статс-секретарь, с 1832 по 1837 год министр иностранных дел Пруссии.

34

WIA. Bd. 8. Teil A. S. 5.