Ловушка для Бесси. Лариса Капицына

они поженятся, она растолкует ему, что ни цветы, ни конфеты, ни шляпки никогда не имели для нее большого значения. Без всех этих мелочей она вполне может обойтись.

      Но сейчас она ничего не могла сказать ему. Слишком непорядочно сначала давать ему деньги, а потом указывать как их тратить. Это могло оскорбить Грема. И она молчала, и всегда, когда он вводил ее в непредвиденные расходы, соображала, на чем могла бы сэкономить, чтобы продержаться до зарплаты или до тех пор, пока отец не даст ей деньги на хозяйство. Пару недель Элис удавалось выкручиваться. Но однажды, когда она подходила к лавке Уоллеса, где покупала продукты много лет, Элис заглянула в кошелек и обнаружила, что денег почти не осталось. Завтра следовало заплатить за комнату Грема и купить еду и для него. Немного поколебавшись, она сделала выбор в пользу возлюбленного и не стала тратить оставшиеся деньги, а попросила лавочника обождать с оплатой. Уоллес, знавший ее с детства, охотно пошел ей навстречу. В своем поступке Элис не видела ничего предосудительного. Главное – не задерживать оплату и вернуть долг вовремя.

      Теперь она приходила домой почти ночью. Мистер Барнхем уже не ждал ее возвращения как прежде. Тревога, ссоры с дочерью и одиночество сделали свое дело: здоровье его становилось все хуже. И однажды, когда Грем довел Элис до дома, навстречу им вышла миссис Фарнсворт, пожилая дама из дома напротив.

      – Мисс Барнхем! Добрый вечер! – миссис Фансворт была еще весьма бодрой старушкой. – Как хорошо, что я вас увидала! Мне нужно сказать вам что-то важное. Вашему отцу сегодня стало плохо. Он, видно, выходил из дома и упал прямо на ступеньках. Слава Богу, что я в это время занималась своими розами и увидела его. Пришлось пригласить доктора. Сейчас ему уже лучше, не пугайтесь так.

      Элис охнула и посмотрела на Грема. Лицо его ничего не выражало. Он не был ошеломлен или напуган. Очевидно, обида на старика так и не прошла.

      – Какой ужас! – воскликнула Элис. – Я немедленно побегу к нему.

      – Не торопитесь. – остановила ее миссис Фарнсворт. – Я же говорю, теперь все в порядке. Вы, наверное, сейчас не слишком близки с вашим папой? Он сказал, что вы вернетесь поздно, но не сказал, где вас можно найти.

      – Я… сейчас много работаю, – пролепетала Элис. Она была не готова к таким вопросам, а старушка настойчиво сверлила ее маленькими глазками в ожидании ответа. – В госпитале много раненых… приходится задерживаться до поздна…

      – Понимаю, – соседка красноречиво посмотрела на Грема. Взгляд ее говорил, что она догадывается чем занята мисс Барнхем и почему возвращается так поздно. – Но мне кажется, вы уж простите что я вмешиваюсь не в свое дело, что вам сейчас надо оставить госпиталь и побольше уделять времени вашему отцу. Он очень нуждается в вас.

      Элис вспыхнула и покраснела до самых корней. Ее никто никогда не упрекал в бездушии и черствости. Она нащупала в темноте ладонь Грема в мягкой кожаной перчатке и сжала ее в знак прощания,