Наблюдатель. Шарлотта Линк

фигурой, она была злостной курильщицей и слишком любила загорать, из-за чего ее лицо с правильными чертами испещряли бесчисленные морщинки и трещинки, которые не только старили Милли, но и придавали ей изможденный, озлобленный вид.

      Последнее, впрочем, объяснялось не только нездоровым образом жизни. Милли действительно была вечно всем недовольна. Самсон говорил об этом с братом, и тот объяснил ему, что Милли живет в неколебимом убеждении, что она обижена судьбой. И дело не в том, что с ней когда-то приключилось что-то трагическое, но в совокупности ежедневных мелких несправедливостей и разочарований. Всякий раз, когда Гэвин, муж Милли, спрашивал, что именно делает ее жизнь такой невыносимой, она отвечала: «Всё. Всё вместе».

      Часть этого «всего вместе» составлял Самсон, и сам это прекрасно понимал.

      – Мне послышалось, ты куда-то собираешься…

      Она не была одета. Когда Милли не особенно спешила на работу, надевала спортивный костюм и готовила мужу завтрак. Гэвин работал водителем автобуса. Иногда ему приходилось вставать в пять утра. Милли варила ему кофе, жарила яичницу с беконом и подсушивала в тостере хлеб для сэндвичей, которые Гэвин брал с собой. Она вела себя как заботливая супруга, но Самсон очень сомневался, что за этим стояли искренние чувства.

      Гэвин, которому приходилось выслушивать ее бесконечные жалобы и упреки, платил за эти завтраки слишком высокую цену. Во всяком случае, он немного потерял бы, если б в эти ранние часы оставался на кухне один – с чашкой кофе, тостами, домашним джемом и утренней газетой.

      – Мне нужно идти, – ответил Самсон, застегивая куртку.

      – Что-то насчет работы?

      – Пока нет.

      – Ты хоть пытаешься?

      – Конечно. Но времена сейчас тяжелые.

      – На этой неделе ты ничего не дал на хозяйство, а я как раз собиралась в магазин…

      Самсон вытащил из кармана бумажник и протянул ей купюру.

      – Этого хватит?

      Милли замялась, но деньги взяла.

      – Все лучше, чем ничего.

      «Что ей нужно? – спросил себя Самсон. – Она ведь остановила меня не только из-за денег».

      Он вопросительно посмотрел на невестку.

      – Гэвин вернется в полдень. Обедаем в два. Я сегодня работаю в вечернюю смену.

      – Я не приду к обеду.

      Она пожала плечами:

      – Просто чтобы ты знал.

      Поскольку больше Милли сказать было нечего, Самсон коротко кивнул, открыл входную дверь и вышел в холодный день.

      Каждое столкновение с Милли вселяло в него нервозность, неуверенность и робость. В ее присутствии становилось трудно дышать. За дверью у Самсона словно гора с плеч свалилась.

      Как-то раз ему довелось подслушать разговор брата и Милли, из которого он узнал самое сокровенное желание невестки – чтобы Самсон как можно скорее съехал куда-нибудь, оставив дом в их с Гэвином полном распоряжении. После этого Самсон стал воспринимать ее иначе. Ведь в его присутствии Милли никогда не строила никаких