Цветы, пробившие асфальт. Путешествие в Советскую Хиппляндию. Юлиане Фюрст

смертности и этого таинственного черного мира, куда мы все заброшены… чтобы найти божественную силу»107. Как отметила Марлен Ларюэль (Marlene Laruelle), они обсуждали элементы, взятые из метафизики, герметизма, гностицизма, каббалы, магии и астрологии108. Все это позже циркулировало в широких хипповских кругах и отлично сочеталось с общими эскапистскими хипповскими фантазиями. Характеристика, данная Тимофеем Решетовым главной идее знаменитого романа «Шатуны», также демонстрирует роль Мамлеева-автора как законодателя мод для появившегося позже мировоззрения самореализации:

      В своем романе «Шатуны» Юрий Мамлеев ставит перед читателем важный вопрос: может ли человеческий дух преодолеть обреченность, предопределенность материального существования и выйти за свои собственные пределы? Действительно ли поиск кажущейся стабильности настолько существенен, или есть иные приоритеты, иные понятия. В таинственном дыхании Бездны, где всякое бытие, казалось бы, исчезает, «метафизические» открывают для себя бесконечный источник самобытия. Самореализация осознается как единственная насущная необходимость. Все прочее, внешнее теряет смысл, обесценивается, растворяется109.

      Это страстное желание самореализации уходит корнями в философию андеграунда, но, как подчеркивали Петр Вайль и Александр Генис, это также было прямым следствием того, что вся культура андеграунда позиционировала себя как полную противоположность официальной культуре: «Если официальная эстетика говорила, что цель искусства – улучшение человека и общества, то неофициальная утверждала исключительную ценность самовыражения»110. Так что неудивительно, что советские хиппи считали себя явлением, целью которого была свобода самовыражения, тогда как стремление западных хиппи сделать мир лучше оставалось на заднем плане – эта область уже была занята коммунистической идеологией. Так богемный андеграунд 1960‐х преподал еще один важный урок детям цветов 1970‐х: для андеграунда общественные ценности были противоположны официальным. Настоящие мудрость, искусство и красота могли существовать только вне официальной культуры. Эмманюэль Каррер, автор биографии Эдуарда Лимонова, который вращался в кругах, близких к СМОГу и мамлеевской группе, а также шил и продавал джинсы-клеш московской альтернативной молодежи, так описывал нравы того времени: «Настоящий художник может быть только неудачником. И это не его вина, это вина эпохи, в которой быть неудачником благородно и престижно. <…> Жизнь у неудачников была дерьмовая, но они не пресмыкались, держались своей компанией, ночи напролет просиживали на кухнях за чтением самиздата, яростными спорами и самогонкой»111.

      При этом советские хиппи не были просто еще одной вариацией классической советской богемы. С самого начала глобальный компонент движения хиппи, прямая связь с рок-музыкой и внимание к внешним атрибутам, говорил о том, что советские

107

Taplin Ph. Meet Yuri Mamleev: Insanity, Murder, and Sexual Depravity on the Quest for Divine Truth // Russia Beyond the Headlines. 2014. April 14. URL: http://rbth.com/literature/2014/04/14/meet_yuri_mamleev_insanity_murder_and_sexual_depravity_on_the_quest_for_35879.html.

108

Laruelle M. The Iuzhinskii Circle… P. 566.

109

Решетов Т. Веха эпохи: интеллектуалы и метафизики: полный английский перевод романа Юрия Мамлеева «Шатуны» // Независимая газета. 2014. 27 марта. URL: https://nvo.ng.ru/kafedra/2014-03-27/4_mamle.html.

110

Вайль П., Генис А. 60-е. Мир советского человека. М.: Новое литературное обозрение, 2001. С. 194.

111

Carrère E. Limonov: The Outrageous Adventures of the Radical Soviet Poet… Р. 74.