Сибиряк. В разведке и штрафбате. Юрий Корчевский

собери оружие. Положено так.

      – Наше или немецкое?

      – Все, что найдешь. И документы, если у немцев есть, тоже прихвати.

      Алексей вздохнул. Неохота, страшновато снова на «нейтралку», но… сержант приказал.

      – Есть.

      Он выбрался из траншеи и не ползком, а на ногах направился к месту, где произошла схватка. Обшарил карманы маскировочных халатов у немцев – пусто. И наши, и немецкие разведчики перед рейдом в тыл противника документы сдавали.

      Обыскивать убитых было неприятно. Он собрал оружие в кучу – получилось изрядно: четыре пистолета-пулемета МР 38/40 и две трехлинейки. Вспомнил про пистолет. Расстегнув ремень, снял его вместе с кобурой. На поясе еще ножны были. Он снял с убитых ножи – пригодятся самим. Без ножа, к которому привык в тайге, он был как без рук. Штыком от трехлинейки ничего разрезать нельзя – он четырехгранный, а ножи положены только в разведке. Был у сержанта еще складной нож – бикфордов шнур отрезать или провода, только Алексей хотел иметь свой.

      Он обвешался оружием и, шатаясь под его тяжестью, направился к траншее.

      Раненого уже унесли. Подошел сержант:

      – Все собрал?

      – Все, только магазины в подсумках у немцев остались. И так еле донес.

      Из-за поворота траншеи появился лейтенант-пехотинец:

      – Сержант, доложите, что случилось?

      – Наткнулись на группу немецких разведчиков, вступили в рукопашную. Один из наших бойцов ранен, второй убит. Немецкая разведгруппа в составе четырех человек уничтожена.

      – Они от нас шли?

      – Так точно.

      – Если возвращались, то с ними мог быть «язык» – захваченный у нас солдат.

      – Не видели, товарищ лейтенант.

      Сержант стушевался. И в самом деле, если немцы от наших траншей возвращались, у них мог быть пленный. А эти четверо могли быть всего лишь группой прикрытия.

      Лейтенант подозвал пехотинца:

      – Сползай к окопу, где дозор, узнай – все ли в порядке.

      – Есть.

      Пехотинец неловко выбрался из окопа и пополз к месту, где располагался дозор. Вернулся он через четверть часа.

      – Окоп пустой, товарищ лейтенант, в нем только винтовка.

      Пехотинец снял с плеча ремень второй трехлинейки.

      – Так, упустили! Что же ты, сержант?

      – Я-то здесь при чем? – удивился сержант. – У нас другие задачи, мы минеры. Это вашим дозорам спать не надо было.

      – Поучи еще! – лейтенант прекрасно понимал, что сержант прав. – Идите в свое расположение!

      – Есть!

      Они выбрались из траншеи и пошли в свое расположение.

      Минеры располагались за второй линией траншей – в лесу, в землянках, вместе с другими тыловыми службами.

      Начало светать – в сентябре солнце показывалось из-за горизонта еще рано.

      – Чего это на тебе два пояса? – разглядел в рассветном полумраке сержант.

      – С убитого немца снял. Нож и ножны у него хорошие.

      – И пистолет в кобуре. Ты вот что. Нож с ножнами на свой пояс перевесь, пригодятся еще. А пистолет в вещмешок спрячь. При выходах на «нейтралку» в карман класть