Криптономикон. Нил Стивенсон

медучилища, белая, как лунное сияние на Северном полюсе. Длинные черные волосы распущены и колышутся на легком ветру. В последних отблесках заката лицо алеет, как уголья. Мгновение она прячется за букетом, зарывшись в розы, и глубоко вдыхает их аромат, потом из-за цветов выглядывают черные глаза. Девушка медленно опускает букет, показываются высокие скулы, точеный носик, умопомрачительный изгиб губ, зубки, белые, но соблазнительно неровные, почти различимые. Она улыбается.

      – Охренеть, – говорит Бобби Шафто. – Твои скулы, бля, ну чисто бульдозер.

      Она подносит палец к губам. При одной мысли, как что-то касается губ Глории, невидимое копье пронзает Шафто грудь. Она смотрит вниз, убеждается, что кавалер никуда не уйдет, и поворачивается спиной. Свет косо падает на талию и ниже, не показывая ничего, но предполагая ложбинку. Глория возвращается в комнату, ставни закрываются.

      Внезапно полная комната девиц замолкает, лишь изредка раздается сдавленный смешок. Шафто прикусывает язык. Они все испортят. Мистер и миссис Паскуаль заметят тишину и насторожатся.

      Гремит чугунный засов, открываются большие ворота. Привратник машет рукой. Шафто идет за стариком через черный сводчатый туннель каретного подъезда. Жесткие подошвы начищенных ботинок скользят по булыжнику. Лошадь в конюшне слышит запах лосьона и ржет. Сонная американская музыка – медленный танец с Радиостанции Вооруженных Сил – льется из приемника в каморке привратника.

      Каменные стены внутреннего дворика заплетены цветущим виноградом. Чистенький, тихий, уютный мирок. Здесь уже почти дом. Привратник машет в сторону одной из лестниц наверх. По словам Глории, это антресуэло, полуэтаж; на взгляд Бобби Шафто – этаж не хуже другого. Он поднимается и видит впереди мистера Паскуаля, маленького лысого человечка с аккуратными усиками и в очках. Одет на американский манер: в рубашке без пиджака, просторных штанах и домашних тапочках. В одной руке бокал Сан-Мигеля, в другой – сигарета.

      – Рядовой Шафто! С возвращением! – говорит он.

      Значит, Глория решила на этот раз обставить все по правилам. Паскуали в курсе. Теперь между Бобби и его девушкой – долгая чинная беседа за чаем. Ничего, морпехи не пасуют перед препятствиями.

      – Простите, мистер Паскуаль, я теперь капрал.

      – Что ж, поздравляю! Я видел вашего дядю Джека на прошлой неделе. Он не сказал, что ждет вас.

      – Это для всех неожиданность, сэр, – говорит Бобби Шафто.

      Теперь они на балкончике, опоясывающем внутренний двор. На первом этаже живут только слуги и живность. Мистер Паскуаль ведет гостя к двери на антресуэло. Стены каменные, потолок – из крашеных досок. Они проходят через темный мрачный кабинет, где отец и дед мистера Паскуаля принимали управляющих с фамильных плантаций и гасиенд. На мгновение у Бобби вспыхивает надежда. На этом этаже несколько комнат, где в былые времена жили старшие слуги, холостые дядюшки и незамужние тетки. Теперь доходы с гасиенд не те, и Паскуали сдают эти