Ел я ваших демонов на завтрак! Том 5. Антон Кун

братец, нормально ляжем, – сказал я ему и шагнул к постеленному для меня матрасу.

      – Это хорошо, что Услэг Мангас с тобой, – сказал Машуто Обитами. – Жалко только, что он ещё маленький.

      – Я убил его мать, – признался я.

      И вдруг почувствовал облегчение. Как будто я всё время носил в себе этот груз и не мог никому признаться в содеянном.

      – Я понимаю, – ответил старик. – Иначе его сейчас с тобой не было бы.

      – Да, – согласился я. – Я не мог его там оставить одного.

      – Дело не в этом, – покачал головой старик. – Древние звери сами выбирают, где и с кем быть. Этот зверь выбрал тебя. Значит, ты сделал что-то, из-за чего он захотел пойти с тобой, захотел стать твоим тотемным зверем, твоим зверем силы. Вы даже похожи…

      Я с сомнением посмотрел на монстрёныша и подумал, что если я похож на это мохнатое, лысоголовое, зубастое и шестиглазое существо, то как же плохо я выгляжу.

      На что Моня глубокомысленно курлыкнул:

      – Курлык! – и свернулся калачиком рядом с валиком, который мне служил подушкой.

      Я совершенно автоматически укрылся одеялом сам и укрыл монстрёныша, как будто это маленький ребёнок. Мне даже в голову не пришло, что он вообще-то мохнатый – ему точно не холодно!

      Моё тело с радостью отозвалось на возможность вытянуться.

      И опять, спать на этих, набитых сеном матрасах и укрываться войлочными одеялами было намного комфортней, чем на широких мягких кроватях во дворце. Не знаю почему, но тут мне дышалось легче.

      Как-то так получилось, что едва я лёг, костёр начал сворачиваться и вскоре потух, как будто его время внезапно закончилось. В последних проблесках я видел, что Юнмей продолжала прясть, а хозяин времени продолжал сидеть у потухающего костра.

      Пробегающие по кизякам искры поначалу ещё высвечивали жилистые руки старика. Но скоро хижина погрузилась в темноту.

      А может это просто я закрыл глаза.

      Не успел я закрыть глаза, как почувствовал, что меня трясут за плечо.

      Повернувшись, я увидел Машуто Обитами.

      – Вставай! – сказал он. – Нужно ещё обсудить, куда вам идти и что делать.

      У меня сон как рукой сняло.

      Комната была немного освещена рассветным солнцем – его лучи пробивались в небольшое окошко над столом. Свет был ещё не такой яркий, как дневной, но видно всё в комнате было уже неплохо.

      Юнмей на кровати уже не было. Но её работа – веретено, клубок и распушённая шерсть – лежали аккуратно.

      Мне захотелось поближе рассмотреть нить, которую она пряла. Я протянул руку.

      – Не советую, – прервал моё движение старик.

      – Почему? – спросил я.

      – Ты можешь сделать ненужные узлы, случайно запутать или даже порвать нить.

      – Я ж аккуратно, – ответил я и всё-таки взял шерсть, клубок и веретено.

      Это было странное чувство – когда держишь в руках нить своей жизни.

      Я потрогал саму нить – тёплая и мягкая. И очень уютная. И в то же время крепкая и местами колючая. И ровная!

      Почему-то подумалось,