Непрошеные советы Веры Вонг. Джесси К. Сутанто

сыне и писать ему каждое утро? Но разве ж он это ценит?

      Алекс фыркает и качает головой.

      – Молодежь, они не понимают, на какие жертвы мы шли ради них. Когда я был молодым, родители никогда не просыпались раньше меня. Нет, я всегда вставал раньше и чистил отцу ботинки. Мой отец никогда не ходил на работу в грязных ботинках, и все благодаря мне.

      – Вот именно! – восклицает Вера, энергично расправляя плечи. – Об этом я и хочу сказать. Каждое утро я готовила родителям горячий завтрак. Ха! Нынешняя молодежь даже не задумывается, как им повезло.

      – Лили всегда их баловала, – взгляд Алекса смягчается. – Говорила, что они ведут себя как нормальные американские дети, а разве мы не этого хотели?

      Вера вздыхает.

      – Да, Лили права.

      Они с тоской смотрят в свои чашки.

      – А как дела у Лили?

      Вера терпеть не может этот вопрос, поскольку за последние полгода не слышала ничего положительного, но считает своим долгом спросить.

      Алекс сникает.

      – Все так же.

      И это означает, что у нее лишь изредка случаются мгновения ясности. Теперь, когда Лили бодрствует, то значительную часть времени велит Алексу держаться подальше от нее и требует привести к ней мужа. Это лишает Алекса жизненных сил. Сейчас единственные источники радости для него – сын Факаи и эти мимолетные встречи с Верой. Но время неумолимо истекает, и Алекс допивает остатки чая. Вера спешит к стойке и берет приготовленный для него мешочек.

      – Вот, – она кладет мешочек ему в руку. – Бобы мунг и пандан. Заваривать пятнадцать минут, или двадцать, если захочешь более насыщенный вкус.

      – Ты слишком добра к нам, – протестует Алекс, хотя знает, что сопротивление бесполезно, поэтому послушно прячет мешочек в карман. Прежде, когда позволяло состояние Лили, он спорил добрых пять минут, настаивая на оплате, но теперь время в дефиците.

      Вера смотрит ему вслед, пока он идет к своему дому, обветшалому, старому зданию на десять квартир, сплошь заселенных престарелыми жильцами. И почти бо´льшая часть Чайнатауна так же медленно угасает. В сердце Веры зарождается тоска и разрастается, захлестывает ее с головой. Потому что, сколько бы она ни отрицала заявления Тилли, в глубине души Вера сознает, что ее чайному магазину далеко до всемирной известности. Скорее наоборот. И глядя, как уходит первый и последний на сегодня посетитель, Вера каждый день переживает маленькую смерть. Она уже знает, что ждет ее дальше. Утро медленно перетечет в день и будет тянуться в невыносимой тишине до пяти часов. Вера сползет со стула, доплетется до двери, перевернет табличку с «ОТКРЫТО» на «ЗАКРЫТО» и в десятый раз за день спросит себя: «Какой в этом смысл?»

      Что тут скрывать, вот уже несколько лет как магазин не приносит прибыли. Вера в состоянии содержать его только потому, что семь лет назад они с Цзиньлоном полностью погасили за него кредит, и теперь ей остается лишь оплачивать ежемесячные расходы на электричество и прочее. Но даже так, без кредитного бремени, магазин остается обузой,