Арагонские хроники. Иван Мельников

но тут маг воспротивился. Портить диадему – значило уничтожить наложенное на нее заклинание. Хотя серебряный венец тончайшей работы был прекрасен даже без заключенного в нем могущественного волшебства – в холодном блеске металлической вязи, точно осенние листья в заиндевевшей траве, рдели семь рубинов. Изготовленная на острове Фаэрлин, погрузившемся в океанскую бездну тысячу лет назад, диадема отклоняла от хозяина самые ловкие, сильные и неожиданные удары. К сожалению, предмет мог защитить всего семь раз, не делая различия между молниеносным выпадом мастера меча и булыжником, брошенным мальчишкой. Похоже, Ларс фон Штейн воспользовался охранительными чарами четырежды: лишь три камня лучились ярко-алым, прочие напоминали помутневшие глаза дохлой рыбы. Но если потом заменить рубины жемчужинами или хрусталем, украшение превратится в символ ранней весны, юности, невинности, особенно в иссиня-черных волосах… Маг уже раздумывал, как подарит оберег Саффи в знак примирения, но, услышав очередной пассаж феи про «грязную шлюху», решил отдать диадему Клодии. Вроде бы против нее Сиилин пока ничего не имела.

      К радости Айдена, больше им ничего не попалось. Хватит и козла!

      Раздосадованный Отэк, единственный, по его собственным словам, бездарно потративший время, рыскал в подземельях, невзирая на предостережения Кайта. Вылез он оттуда лишь к позднему вечеру, весь в паутине и пыли.

      Ну а Шаод предпочел захватывающим исследованиям прогулку в Риовейн. То ли он побоялся ворошить секреты замка, то ли запланировал посетить местные лавки, а может, кто-то из горожанок ему приглянулся.

      Клодия хозяйственно совместила приятное с полезным, занявшись осмотром убранных помещений. Но ее внимание к происходящему померкло, едва рыцарь Джон галантно предложил свою помощь: они рассеянно бродили по коридорам, заглядывая изредка в комнаты и забывая про традиционные тайники вроде ниш за коврами, выдвижных кирпичей и фальшпанелей. Их добычей оказался набор красок, случайно обнаруженный на столе в библиотеке. Назначение проявилось сразу же – Клодия макнула палец в один из цветов, на первый взгляд высохший, и изобразила на крышке ящика листок. Каково же было ее удивление, когда рисунок оторвался от поверхности и затрепетал. Ясное дело, продолжить она не рискнула и аккуратно заперла коробку. А Джон заметил, что удивительная шкатулка лежала так, словно неизвестный художник только вчера сидел здесь. Однако, помимо красок, никаких следов пребывания живописца найти не удалось.

      Наступил логический момент наконец выяснить у Кайта Сида, не облюбовало ли замок, к примеру, семейство кобольдов. Когда девушка обратилась к нему, тот даже глаз не поднял от шахматной доски, точно заготовил ответ заранее. Мажордом лишь пожал плечами – мол, комнаты давно стояли нетронутыми, поэтому и предметы лежат, где их когда-то положили хозяева, или, наоборот, вещи откопали уборщики, но присвоить