Полуночная девушка. Мелисса Грей

и в мир за пределами Гнезда. – Это ты у нас Оливер Твист.

      – Как скажешь, Ловкий Плут, – рассмеялась Айви. – Я так понимаю, эти леденцы ты украла.

      – Позаимствовала. – Эхо снова порылась в рюкзаке и нащупала кусок медовика, завернутый в бумагу. – И еще вот это. – Она протянула пирог Айви, которая проворно развернула розовую бумагу и откусила большущий кусок.

      Не успев доесть медовик, Айви поинтересовалась с набитым ртом:

      – А еще есть?

      – Фу. – Эхо поморщилась: должны же быть какие-то правила приличия. – Такое ощущение, что тебя вообще не воспитывали.

      – Ты опять начиталась своих толстенных мудреных книг с заумными словами? – Айви проглотила пирог, причем, похоже, не жуя. Хотя вообще-то так оно и было.

      Эхо была не первым ребенком, которого Птера привела в Гнездо. Девушка подозревала, что и не последним. Война многих оставила сиротами. Как Дейзи, Флинта, Айви. Они шагали по залитым теплым светом коридорам, и Эхо кивала знакомым встречным птератусам. Тюльпану с зелеными перьями, который зарабатывал на жизнь тем, что торговал всякой всячиной вроде пуговиц и разрозненных чайных сервизов. Старенькой Иве, которая носила яркие шарфы и пела в метро, а прохожие бросали ей монетки. Голубоглазому Фенхелю, собиравшему фиолетовые соломинки.

      – Давай устроим праздник, – предложила Эхо.

      – Удачно поохотилась? – поинтересовалась Айви.

      – Ну не так чтобы совсем удачно. Пришлось убегать от колдуна и нескольких копов. Еле ноги унесла.

      Айви тревожно нахмурилась.

      – Эхо…

      Эхо взяла Айви за руку и закружила, как Фред Астер – Джинджер Роджерс. По крайней мере Эхо так казалось.

      – Не волнуйся. Все хорошо.

      Айви сделала па под мелодию, которая была слышна лишь ей одной.

      – Первые пятьсот раз было не смешно.

      – Пожалуй, – согласилась Эхо. – Главное, что я осталась с добычей, вернулась целой и невредимой, так что, думаю, надо это обмыть.

      Айви фыркнула.

      – Тоже мне, добыча.

      – Да ну тебя.

      – И пожалуйста, – ответила Айви, крутанулась еще раз напоследок и, покачиваясь, остановилась перед Эхо. Они добрались до ворот – архитектурного чуда, при виде которого у Эхо неизменно захватывало дух. Венчали ворота два кованых черных лебедя, их клювы соприкасались, образуя арку. На спине у каждого лебедя стояло по массивному чугунному светильнику с факелами, которые горели день и ночь. Эхо и Айви заняли очередь. Перед ними было двое птератусов: коротышка поперек себя шире и статная дама в летах с перьями, чудесного пыльно-розового оттенка на голове.

      – Так что ты там говорила насчет обмыть? – Айви шагнула вперед, после того как дама бросила в огонь пригоршню сумеречного порошка. Между шеями лебедей вспыхнуло сияние, дама шагнула в него, взвился клуб черного дыма. Когда дым рассеялся, птератусов уже не было. – Говорят, в Лондоне в это время года просто чудесно.

      Эхо взвесила на ладони оставшийся у нее сумеречный порошок в мешочке. До Лондона хватит.

      – Ну