Дивная золотистая улика. Ирина Комарова

чтобы мы нашли того, кто эту инсценировку организовал? И доказали его вину?

      – Разумеется, желаю! И все доказательства тоже! Пусть Геннадий знает, с какой дрянью он связался!

      – Кхм. То есть вы настаиваете, что за всеми вашими неприятностями стоит новая… скажем так, подруга вашего мужа.

      – А кому бы это еще было нужно?

      – Например, вашему супругу.

      – Геннадию? – Котельникова широко открыла глаза.

      – Ну да. Допустим, его утомили переговоры по разделу имущества, и он решился на такие крайние меры.

      – Ерунда, – отрезала клиентка. – Геннадий Михайлович – человек порядочный. Он не всегда умеет противостоять дурному влиянию, но на подлость не способен. Говорю вам, это она, Сантана.

      – Что ж, не буду спорить. Вернемся к уликам. Вы говорили про фотографию мужа. Что это за снимок?

      – В каком смысле? – похоже, Елена Юрьевна утомилась и стала хуже соображать.

      – Групповая фотография, домашняя, пляжная, портрет, фотография на паспорт? – расшифровал свой вопрос Баринов.

      – А, понятно. Это что-то вроде художественного портрета на фоне природы. Прошлой осенью мы ездили в лес – устроили небольшой пикник, и Саша нас всех там фотографировал.

      – Саша?

      – Приятель нашей дочери… теперь это называется бой-френд. Он занимается фотографией. И аппарат у него особенный, профессиональный, что ли. Я в этом не разбираюсь, но Саша сначала фотографирует, потом что-то такое на компьютере делает – чтобы красиво все и в рамочке. Эта фотография тоже очень хороша: мы с Геннадием сидим на бревне, на фоне куста шиповника. Мы тогда еще ягод набрали…

      – Понятно. А кольцо? Это ценный предмет?

      – Ну-у… что считать ценным? Для меня – да. Все-таки, подарок, символ. А рыночная цена? Я, честно говоря, и не знаю, сколько оно стоит. Золото высокой пробы и камень качественный, но вещь не авторская. Средняя цена, думаю, тысяч двадцать, не больше.

      С гордостью могу заметить, что, услышав это небрежное: «тысяч двадцать, не больше», я и глазом не моргнула. Хотя совсем недавно, пересчитав эти тысячи на свою учительскую зарплату (а у меня, если кто не помнит, высшая категория!), я бы не сдержала горького вздоха. По меньшей мере, горького вздоха. А сейчас – что ж, ничего особенного. Работа у меня теперь такая: приходится иметь дело с людьми обеспеченными, для которых двадцать тысяч за колечко – средняя цена. И я научилась не испытывать к этим людям неприязни. В конце концов, то, что у них есть деньги, еще не означает полного отсутствия положительных качеств.

      – Кольцо я сняла в тот день, когда Геннадий Михайлович ушел, – продолжала тем временем Котельникова. – Убрала в шкатулку.

      – А почему не в сейф?

      – В квартире у нас сейфа нет, только в ресторане. Да я и не думала об этом. Всегда мои украшения в шкатулке лежали. Я же говорю, ничего такого особенно дорогого у меня нет. Так, необходимый комплект, чтобы было