Борис Годунов. Александр Пушкин

князей Ростовских тот же общий предок, Всеволод Большое Гнездо, притом они происходят от старшей линии его потомства, а московские Рюриковичи – от одной из младших. В 1216–1218 годах основатель Ростовского дома Рюриковичей, князь Константин Всеволодович Добрый, правил Русью из Владимира.

      Бояре Романовы, они же Захарьины-Юрьевы, – брачные свойственники Ивана Грозного. Их общий предок Никита Романович приходился первой жене царя Ивана, Анастасии, родным братом. И дядей – царю Федору Ивановичу.

      А князья Черкасские – родня второй жены Ивана Грозного, Марии-Кученей, да еще, по понятиям того времени, люди «царской крови», поскольку происходили от одного из правителей Северного Кавказа.

      Достаточно? А список далеко не полон.

      Парсуна с изображением Бориса Годунова.

      Кон. XVII в. Государственный музей-заповедник А. С. Пушкина «Михайловское»

      Все перечисленные аристократические семейства имели права на русский престол. У всех они как минимум сравнимы с правами Бориса Годунова, а у большинства они явно приоритетнее.

      И можно быть уверенным на все сто процентов – о своих правах никто не забыл. Это для современного человека генеалогия пребывает на третьем плане повседневности, а для личности из русского Средневековья, особенно же для личности, представляющей «великий род», вопросы крови всегда актуальны.

      В 1606 году, после падения Годуновых и Самозванца, Василий Шуйский займет престол абсолютно законно – по праву крови. А в 1613 году Мстиславские, Романовы, Черкасские, Голицыны будут претендовать на престол. А вместе с ними – люди, далеко не имеющие таких прав, но уже по праву высокой знатности вошедшие в круг претендентов, – Шереметевы, Трубецкие.

      Можно ли хоть на мгновение, хотя бы чисто теоретически допустить идею, что несколькими годами ранее, а именно в 1598-м, все они, абсолютно все, до одного, не примерили на себя мысленно вожделенную Шапку Мономаха? Нет, нет, анекдот, в такое нельзя поверить.

      И все они, соответственно, превратились в одну общую живую угрозу свержения для Годуновых. Те, соответственно, жестоко расправились с Романовыми, давили Голицыных, без конца отдавая предпочтение их соперникам в местнических тяжбах, не допускали князей Ростовского дома к высоким постам. А Шуйским и Мстиславским досталось «превентивно»: их разгромили еще в 1580-х.

      Александр Сергеевич Пушкин с блистательной точностью показал все пересуды тайные, возникшие в связи с возведением на царство Бориса Годунова. У него князья Шуйский и Воротынский, беседуя, в нескольких репликах выдают полную гамму чувств, охвативших высшую аристократию:

      Шуйский:

      Какая честь для нас, для всей Руси!

      Вчерашний раб, татарин, зять Малюты,

      Зять палача и сам в душе палач,

      Возьмет венец и бармы Мономаха…

      Воротынский:

      Так, родом он незнатен; мы знатнее.

      Шуйский:

      Да, кажется.

      Воротынский:

      Ведь