Борис Годунов. Александр Пушкин

теперь

      Тебя крестом и богом заклинаю,

      По совести мне правду объяви:

      Узнал ли ты убитого младенца

      И не было ль подмена? Отвечай.

      Шуйский

      Клянусь тебе…

      Царь

      Нет, Шуйский, не клянись,

      Но отвечай: то был царевич?

      Шуйский

      Он.

      Царь

      Подумай, князь. Я милость обещаю,

      Прошедшей лжи опалою напрасной

      Не накажу. Но если ты теперь

      Со мной хитришь, то головою сына

      Клянусь – тебя постигнет злая казнь:

      Такая казнь, что царь Иван Васильич

      От ужаса во гробе содрогнется.

      Шуйский

      Не казнь страшна; страшна твоя немилость;

      Перед тобой дерзну ли я лукавить?

      И мог ли я так слепо обмануться,

      Что не узнал Димитрия? Три дня

      Я труп его в соборе посещал,

      Всем Угличем туда сопровожденный.

      Вокруг его тринадцать тел лежало,

      Растерзанных народом, и по ним

      Уж тление приметно проступало,

      Но детский лик царевича был ясен

      И свеж и тих, как будто усыпленный;

      Глубокая не запекалась язва,

      Черты ж лица совсем не изменились.

      Нет, государь, сомненья нет: Димитрий

      Во гробе спит.

      Царь

      (спокойно)

      Довольно; удались.

      Шуйский уходит.

      Ух, тяжело!.. дай дух переведу…

      Я чувствовал: вся кровь моя в лицо

      Мне кинулась – и тяжко опускалась…

      Так вот зачем тринадцать лет мне сряду

      Все снилося убитое дитя!

      Да, да – вот что! теперь я понимаю.

      Но кто же он, мой грозный супостат?

      Кто на меня? Пустое имя, тень —

      Ужели тень сорвет с меня порфиру,

      Иль звук лишит детей моих наследства?

      Безумец я! чего ж я испугался?

      На призрак сей подуй – и нет его.

      Так решено: не окажу я страха, —

      Но презирать не должно ничего…

      Ох, тяжела ты, шапка Мономаха!

      Краков. Дом Вишневецкого

      САМОЗВАНЕЦ

      И PATER ЧЕРНИКОВСКИЙ

      .

      Самозванец

      Нет, мой отец, не будет затрудненья;

      Я знаю дух народа моего;

      В нем набожность не знает исступленья:

      Ему священ пример царя его.

      Всегда, к тому ж, терпимость равнодушна.

      Ручаюсь я, что прежде двух годов

      Весь мой народ, вся северная церковь

      Признают власть наместника Петра.

      Pater

      Вспомоществуй тебе святый Игнатий,

      Когда придут иные времена.

      А между тем небесной благодати

      Таи в душе, царевич, семена.

      Притворствовать пред оглашенным светом

      Нам иногда духовный долг велит;

      Твои слова, деянья судят люди,

      Намеренья единый видит бог.

      Самозванец

      Аминь. Кто там?

      Входит слуга.

      Сказать: мы принимаем.

      Отворяются двери; входит толпа русских и поляков.

      Товарищи!